Я выбираю тебя - [17]

— Порция размером с чайную ложку между крошечными треугольными овсяными печеньями… Вроде миниатюрных сэндвичей с огурцом.

Он поморщился. Салли вздохнула.

— Не одобряете?

— Почти все овсяное печенье, которое я ел, по вкусу напоминает картон.

— Наше не такое. — Она с трудом вырвалась из зыбучего песка. — Я купила его сегодня в пекарне у Питера — вместе с вашей булочкой. Питер поставляет нам выпечку. Печенье, тонкие вафли, трубочки.

— Нам?

— «Сладкий шарик» — семейное предприятие. Его основала моя старшая сестра, когда неожиданно получила в подарок старомодный фургон для торговли мороженым. Младшая сестра — та, что любит животных, — учится в художественном колледже. Она занимается художественным оформлением для рекламы и ведет наш сайт.

Возможно, лучше не упоминать о бабушке, которая помогала устраивать первые презентации, и о двоюродном дедушке Бэзиле, который замечательно обслуживает все крупные мероприятия. Когда нужно, Бэзил охотно облачается в полосатый блейзер и соломенную шляпу-канотье и развозит мороженое на старом велосипеде, который он сам с любовью отремонтировал.

— А вы? — спросил Александер. — Чем занимаетесь вы?

— Я? — Салли превратит их семейную фирму в крупное предприятие. Правда, сейчас не лучшее время делиться своими мечтами. — Я застряла здесь и готовлю мороженое, хотя должна быть в «Крэнбрук-Парке». Кстати, овсяное печенье, которое я купила, совсем не похоже по вкусу на картон. Оно тонкое, хрустящее, тает во рту.

— Раз его испек Питер Сэндс, оно мне заранее нравится.

— Вы знакомы с Питером?

— Я не купил бы булочку с беконом ни у кого другого.

— Замечательно! — Салли не понимала, серьезно он говорит или просто поддразнивает ее. Скорее всего, последнее. Если только…

— Вы и его арендодатель, да?

— Да, но и с ним я тоже не сплю, — ответил Александер. — На всякий случай, если вам интересно.

— Нет. — Ей неинтересно. Совсем неинтересно! — А что с цветочной лавкой, магазином деликатесов и галантереей между ними?

Он смущенно переступил с ноги на ногу, как будто она застала его врасплох. Неожиданно все встало на свои места. Не только ближайший квартал, но и весь район три-четыре года назад подвергся реставрации и ремонту. Его вычистили и освежили. При этом район не утратил очарования старины.

— Боже мой! Так вы — тот самый Уэст!

— Нет, — ответил Александер и, немного помолчав, пояснил: — Тот самый Уэст умер в сорок первом году.

— Вы понимаете, что я хочу сказать, — обиделась Салли. Когда Джеймс Уэст начал производить «пилюли для печени» в домике на том берегу, Мэйбридж был просто деревушкой, выросшей вокруг моста через реку. В огромном особняке в готическом стиле, построенном в девятнадцатом веке одним из предков Александера, сейчас штаб-квартира «Уэст фармасьютикал груп» с отделениями во многих странах мира. — Ваша семья построила наш городок. Какая же я дура!

— Как вы догадались? Из названия фирмы сделали аббревиатуру после скандала с участием моего прапрадеда и замужней женщины. Остановите на улице сотню человек, и ни один не будет знать, что «У» в УФГ означает «Уэст».

— Может быть, но мне это известно, — призналась Салли. Как же она раньше не догадалась? — В выпускном классе школы я писала эссе об истории Мэйбриджа. Позвонила в отдел маркетинга УФГ, и мне устроили экскурсию… — Она поежилась. — Сплошной мрамор и красное дерево!

— Кроме того, особняк включен в список охраняемых объектов культурного наследия, поэтому его нельзя снести. — Последнее его как будто забавляло.

— У них тесные связи и с университетом. Они проводят исследования, приглашают к себе на работу выпускников.

— Они умеют находить талантливых сотрудников.

— Знаю. — Она улыбнулась. — Мне предлагали место в администрации.

— И вы отказались? — недоверчиво спросил он. Салли не удивилась его реакции. От предложений «УФГ» не отказываются. Но ведь у других нет «Сладкого шарика».

— Зачем мне сидеть в конторе какой-то гигантской корпорации и перекладывать бумажки, если я могу радовать людей замечательным мороженым? — Она смерила его задумчивым взглядом. — По-моему, человек, который предпочел москитов и летучих мышей совету директоров, должен меня понять.

— Верно подмечено! — Александер одобрительно улыбнулся, и Салли присела в подобии книксена.

— К сожалению, половина Мэйбриджа не платит мне за аренду земли и помещений, поэтому я не могу жить, как хочу…

— А кто может? Хотя мой прапрадед построил чуть ли не всю главную улицу, его имущество, как и «УФГ», находится в ведении благотворительного фонда.

— Значит, вы — не арендодатель Риа.

— Я вхожу в попечительский совет.

— Который, несомненно, из филантропических побуждений финансирует ваши экспедиции по поиску растений?

— Всем охотникам за растениями нужен покровитель с бездонными карманами. Но из моих находок можно извлечь немало пользы.

— Что же получаете вы, если не считать укусов москитов?

— Может быть, славу? — предположил он. — А может, я так развлекаюсь?

— Раз вы так любите развлекаться, — ответила она, спеша отыграть еще одно очко, — вы, наверное, были на рождественской вечеринке, которую в прошлом году устроила «УФГ» в детском хосписе в Мелчестере. Они пригласили «Роузи». Мы замаскировали наш фургон под сани Санта-Клауса, которые прилетели с Северного полюса, и всем раздавали мороженое.