Я вижу тебя - [11]

— Пожалуйста, выздоравливай, тебе еще нужно вырасти и отпустить волосы, а то никто никогда в тебя не влюбиться. Ты страшное и жалкое, мне больно от твоих эмоций.

Сначала ничего не произошло, и Ульяна уже хотела разозлиться, как вдруг почувствовала, что у нее совершенно нет сил, чтобы находится в вертикальном положении. Ноги подогнулись, и она медленно опустилась на пол рядом с кроватью, продолжая прижимать руку к голове ребенка. Устало закрывая глаза, она заметила, что его кожа слабо мерцает, и удовлетворенно провалилась в темноту.

Через минуту органы чувств снова заработали, сигнализируя, что она неудобно сидит на холодном полу. Встряхнув головой, девушка попыталась встать. Голова все еще кружилась, а ноги дрожали как у новорожденного олененка. Она облокотилась на тумбочку и замерла: прямо перед ней стоял поднос с едой. Кроме неаппетитного вида каши на нем стояла вазочка с рафинадом. Схватив сразу несколько кубиков, Ульяна судорожно запихнула их в рот и, не успев переживать, закинула новую порцию. Слабость сразу начала отступать и уходить в подполье, как поверженный враг. Она весело засмеялась и повернулась к ребенку, который теперь уже не выглядел изможденным и умирающим. Неожиданно, словно выстрел, раздался звон разбившегося стекла — это Уля со слоновьей грацией зацепила вазочку с остатками сахара. Пожав плечами, она быстро вышла из комнаты, решив, что разбившаяся посуда — это сущие мелочи по сравнению со спасенной жизнью.

Не успела она дойти до конца коридора, как дверь в самом его конце открылась, и из комнаты собственной персоной вышел доктор Джонс. В руках он держал небольшой холодильник. Девушка ускорила шаг и громко крикнула:

— Майкл!

Мужчина резко остановился и развернулся на каблуках, словно профессиональный танцор. На его прекрасном лице сразу же промелькнула целая гамма противоречивых чувств. Правда он успел справиться с мимикой прежде, чем девушка подошла ближе.

На каждый шаг Ульяны приходилась новая эмоция доктора. Она не стала в них разбираться и, остановившись на той, что ей понравилась, порывисто обняла растерянного мужчину. Он никак не ответил на ее приветствие и довольно холодно спросил:

— Ульяна, что вы тут делаете?

— Вы рады меня видеть?

— Рад.

— Я знаю, — уверенно сказала она.

Она быстро скользнула взглядом по табличке на двери, которую только что захлопнул доктор, сообщавшей, что там лаборатория. Потом опустила взгляд на портативный холодильник в его руке и задумчиво улыбнулась.

— Вы что же злоупотребляете крепкими напитками?

Майкл растерялся, не сразу поняв, что она имеет в виду, потому что уже очень и очень давно не пил ничего кроме крови. Проследив за взглядом девушки, он быстро спохватился:

— Это пиво, сегодня будет матч по футболу, немного расслаблюсь.

Ульяна засмеялась, прекрасно представляя, какое красное «пиво» у него в контейнере.

— Почему Вы не спрашиваете, как я себя чувствую, забываетесь, доктор?

— Я вижу, что хорошо. Все бы мои пациенты так легко переносили травмы после аварии. Ничего не вспомнили о себе?

Ульяна вздохнула:

— Я заметила, что мне нравится лес, я хорошо разбираюсь в растениях, не люблю дождь и молодых футболистов. Но это скорее из новых открытий, а не из памяти.

— Как Эстер поживает, Вы не доставляете ей неприятностей?

— Надеюсь, что нет. Кстати спасибо за работу. Если бы не Вы, то у большинства горожан не было бы такой прекрасной возможности на меня поглазеть. А еще, Майкл, Вы злой. Вы знаете, что ни с кем, кроме Вас, я не могу говорить нормальными предложениями, длиннее четырех слов, и все равно избегаете меня.

— Не такой уж плохой у Вас английский.

— Да ладно Вам, я говорю как слабоумная, используя в основном «да» и «нет», как универсальными словами. А мой акцент?

— Ужасный.

— Русский язык все-таки великий и могучий. На английском я всем невежливо тыкаю, даже Эстер, потому что тут одно единственное бездушное местоимение, а с Вами мы общаемся, как самые настоящие аристократы!

— Да уж.

— Хорошо, не буду Вас больше отвлекать, а то пиво остынет. Я приду завтра в больницу.

— Я могу Вас отговорить?

— Вы далеко не всемогущий.

Едва Ульяна скрылась в лестничном пролете, как его чуткий слух уловил слабый голос, просящий воды. Быстрым шагом он преодолел почти весь коридор и остановился у палаты, где от рака последней стадии умирала семилетняя девочка. За свою многолетнюю практику он научился чувствовать приближение смерти и знал, что этот ребенок умрет сегодня или, в крайнем случае, завтра. Тем более, ночью под окном этой комнаты выла Баньши. Но сидящий на кровати ребенок совсем не выглядел больным. Глаза испуганны и широко открыты, как у новорожденного, но светятся жизнью. Девочка протянула к нему руки и доверчиво улыбнулась. Майкл никак не отреагировал на это трогательный жест, а пристально рассматривал разбитую вазочку, среди осколков которой лежала пара кубиков рафинада. Он потер переносицу и оглянулся на дверь: "Что-то неожиданное выздоровление и сахар стали частыми спутниками".

8 глава

На следующий день Ульяна не сдержала своего слова и после работы, где она наскоро перекопала землю во всех горшках, больше повредив растениям, она отправилась в лес, а не в больницу. В городе она не чувствовала себя свободно: легкие дышали в пол силы, словно прибитые гвоздями к ребрам. Так как она не помнила ничего о себе, то решила просто следовать собственным инстинктам и желаниям. А ее тянуло именно туда, где много зелени и не слышно гула машин. Второй веской причиной были преследования инкуба. Уля боялась, что при следующей встрече она просто разденется на середине улицы, и сама его изнасилует. Эмоции, которые он вызывал, были неестественными и, как ни странно, сильно смущали девушку.