Я верю в вечность - [2]
На стволах заметна дрожь,
И шумит задорно ветер!
Скоро, скоро будет дождь!
А память прощает…
Нет, это не отзвук, нет, это не пламя —
А, так… не разувшись… по сердцу ногами.
Нет, это не яркий мазок акварели,
А смачный плевок на истерзанном теле,
Безоблачны дали, светло недалече,
А слезы — на землю, а думы — на плечи.
А мысли — все глубже, а шаг — все короче…
Но память прощает в преддверие ночи…
Кто я???
Иссякнет мысленный фонтан,
Исчезнут творческие муки,
Кто я — поэт иль графоман —
Не вспомнят будущие внуки.
Растает в звездном серебре
Моя волшебная харизма,
И не прольется на заре
Слеза печальная Отчизны.
А был ли мальчик? Был ли сын?
Видна ли капля в океане?
А возвестит ли мир акын
О неизвестном графомане?
И мысли рваные лились
С уверенным непостоянством,
Но как слепой бродяга — бриз,
Они, шумя, неслись в пространство.
Осколки сыпались в стакан,
Прочь унося мгновенья скуки,
Кто я — поэт иль графоман —
Не вспомнят будущие внуки.
Почему?
Утешь меня, моя Великая.
Умой предутренней росой.
Не дай идти мне, горе мыкая,
Глухой, незрячей и немой.
Повязку эту сбросить, снять ее —
Пускай позлятся Палачи.
Прими меня в свои объятия,
Прими, поверь и научи…
Шагать так больно по колдобинам,
Где недоступна высота…
Я не чужая тебе, Родина…
Но почему я сирота???
Было, не было ли это?
Новый шаг, скачок — ошибка,
Знать, опять не с той ноги.
Неприкрытые улыбки,
Откровенные смешки.
Непроглядная дорога,
Снимки рваные в лицо,
Холод спитого истока
И забытое кольцо.
Было, не было ли это?
Твой ли так светился взгляд?
И тебе ль лучами света
Ткали свадебный наряд?
Пережиты расстоянья,
Боль украли небеса,
И остались лишь мечтанья,
Да потухшие глаза.
Два полета
Ввысь рывок и в пропасть сходу —
В аналогии невольной —
Два стремительных полета:
Вверх — волнительно, вниз — больно.
К небу как Икар крылатый,
А к земле без парашюта.
Тополя, заборы, хаты —
Промелькнут в одну минуту…
Шмяк! — растекшийся комочек,
Сирый, мелкий и кривой,
Шмяк! — хоть сердце и не хочет
Устремиться «по прямой»…
Но сквозь раненое тело
Светит клочьями душа,
Из которой та-ак уме-ело
Мысль уходит… не… спеша…………….
Не позор на костер…
В душу льют,
как в приют,
беды.
И пинок,
и плевок
следом.
Шаг вперед —
ложный ход —
зомби.
Шаг назад —
и заряд
дроби.
Лишний звук —
на испуг
тело.
А душа
хороша
в дело.
Не позор —
на костер
с честью.
А позор —
ткать узор
местью.
Зима
Крутит ночь «веретено»,
Навевая нить в окошки,
Сыплет в поле не зерно,
А серебряные «крошки»,
Не дает в ночи уснуть,
Громыхая тяжким «ахом»,
И к утру доверит путь
Во владенья снегопаха.
Разгребает тяжесть плуга
Серебристое богатство,
Наряжая всю округу
В неопрятное убранство.
Гулко прошумит мотором,
Тишину пугая воем,
А зима с лихим задором
Тут же льдом следы укроет.
Я сочиняю
В немыслимом потоке дней
Конца фантазии не видно.
Я в равном свете и Арей,
И ровно столько же Фемида.
Кому-то все, о чем помыслит,
Кому лишь беспокойство мая —
Я беспорядочные мысли
В законный образ одеваю.
Немного радости в страницу —
И путь усыпан лепестками,
Потом тоски волью крупицу —
И скрылся свет за облаками.
Потом добавлю свежесть моря —
И строки бороздят корсары,
Когда огонь в душе в приоре —
И весь сюжет объят пожаром.
Я выбираю эти лица,
Я создаю для них пространство,
И наполняю все страницы
Уверенным непостоянством.
То мир увязнет в черном свете,
То все вокруг безмерно мило,
Я сочиняю судьбы эти,
А вот свою найти не в силах.
Белым-бела округа…
Белым бела округа,
А ночь глуха.
Ты верная подруга
Лишь для греха.
Ты — страшное объятье
Моих забав.
Легко снимаешь платье,
Лишаешь прав.
Бросаешь на удачу
Горячий воск.
Не доверяешь плачу,
Пугаешь мозг.
Ты управляешь строго
Из-за угла,
И путаешь дороги
Добра и зла.
Ты чувственное слово
Вверяешь мгле.
А все не так? И снова
Спать «на золе».
Лишаешь искупленья,
Прогнав мечту.
И убиваешь мненье
Еще во рту.
Для собственной забавы
Даешь висты,
А в качестве расправы —
Ставишь «кресты».
Ночь
Темный облик, полудрема,
Скрытый шорох, тихий свист,
Ты — прощальная истома,
Ты — несбывшийся каприз,
Ты — былое расстоянье,
Слабый отзвук глубины,
Ты — последнее дыханье,
Ты — издевка сатаны,
Вечной боли ты подруга,
Ты — пустых сомнений дочь,
Сердце замкнутого круга,
Память, что уходит прочь.
Рассыпается луна
Рассыпается на части
Светло-серая луна,
Принося кому-то счастье,
А других сводя с ума.
Расползаются оттенки
Ярко-красочных надежд,
И плодят пустые стенки,
Да обличия невежд.
Растревожат на зарнице,
А к закату выйдут вон,
Растеряв и дни, и лица,
И былых успехов сонм.
Берегу
Берегу я тебя, как последний приют,
Берегу я от зла и от вражеских пут,
Берегу от раздолья холодных ветров,
Берегу от далеких, упрямых веков.
Берегу от забот, берегу от невзгод,
Берегу от падений и новых высот,
Берегу от сомнений, избытка тревог,
Берегу от пространных, широких дорог,
Берегу я от чувственных песен в кругу,
Ну а больше всего от себя берегу.
Уйду…
В тихом омуте утонут мои мысли,
В жарком зареве сгорят мои надежды,
Я усну, забыв про дали и про выси,
Я умру, не скинув яркие одежды.
Улетит моя душа за океаны,
Не прозрев от непомерных обещаний,
Я уйду, быть может, поздно, может, рано,
И не станет больше боли и страданий.
Так бывает
Где, судьба, ты потерялась?
Где мечты, что позабылись?
Вновь нахлынула усталость,
Вновь тоски незримой близость.
Разбрелись по закоулкам
Эссе и публицистика разных лет, основанные на реальных событиях, а также детские рассказы по мотивам жизни автора и членов ее семьи.
Душевнобольная женщина, совершив убийство, попадает в психиатрическую клинику на принудительное лечение. А вскоре, прямо в психушке, ее затягивает пространственный портал, и начинается путешествие по параллельным мирам. Героиня оказывается то в одном мире, то в другом, то вообще в пространственном коридоре, откуда идут входы во все миры. И в результате попадает в центр событий, где помогает представителям «черного мира» избавиться от прибравшего в их мире в свои руки власть чужака.