Я верую – Я тоже нет - [47]
Бегбедер: По-моему, туман, который напускает Церковь в связи со своими назначениями, – что-то не совсем здоровое. Во всем, что происходит, нет прозрачности! Я не уверен, что это идет на пользу учреждению. Когда у человека столько контактов, как у тебя, и он способен ясно выражать мнение Церкви и т. д., мне кажется, это скорее преимущество, чем недостаток.
Ди Фалько: Так устроена Церковь. Должности сменяются! Что касается меня, мой представительский мандат был продлен на два года – исключительный случай по тем временам.
Бегбедер: И когда тебя послали в Рим, это не означало, что тебя отстранили?
Ди Фалько: Ни в коем случае. Вот лишнее доказательство того, насколько бывают вздорны слухи. Когда в 1996 году подошел к концу срок моих представительских полномочий, передо мной было три возможности: архиепископ Парижский предлагал мне стать настоятелем собора Парижской Богоматери, архиепископ Марсельский приглашал к себе викарием, а кроме того, я мог поехать в Рим в качестве советника по культуре. Я выбрал Италию, чтобы моему преемнику легче было установить контакты со СМИ во Франции.
Теперь я в Гапе, пускаю здесь корни. Стараюсь выполнять обязанности священника и епископа среди людей, которые работают со мной вместе.
Бегбедер: Ты здесь надолго?
Ди Фалько: Кто знает?
Бегбедер: Ты говорил, что епископа назначают на три года с возможностью один раз продлить срок.
Ди Фалько: Нет, три года – это срок поручений, которые доверяет кому-либо из нас Конференция епископов. Например, я возглавляю комиссию по средствам информации и уже во второй раз получил этот мандат. Стало быть, меньше чем через два года на этой должности меня сменит кто-то другой. Однако когда епископа назначают в епархию, он не знает срока своего служения. Это зависит от папского нунция, от папы.
Бегбедер: Ты постоянно поддерживаешь контакт с папским нунцием?
Ди Фалько: Конечно.
Бегбедер: А в чем заключается сейчас твоя миссия?
Ди Фалько: Она такая же, как у каждого епископа: нести весть о том, что Иисус воскрес, обеспечивать жизнедеятельность Церкви в департаменте, помогать священникам в их служении, а также мирянам, выполняющим ответственные поручения. Епархия обширна, в ней двести шесть приходов на сто двадцать тысяч жителей, из которых сорок тысяч живут в Гапе. Это значит, что приходится много ездить, учитывая пожелания жителей самых маленьких деревень, рассеянных по епархии.
Бегбедер: Как тебя приняли жители Гапа?
Ди Фалько: Могу сказать: потрясающе! Водворяясь в епархию, епископ, что называется (хотя это выражение может удивить), «вступает во владение своим креслом». («Кафедральный собор» – от «кафедры», а «кафедра» – это «кресло».) Кресло епископа находится как раз в кафедральном соборе.
Действительно, многих здесь удивил оказанный мне прием. В день моего вступления в должность съехались представители со всех концов департамента. Как мне сказали, жители Гапа не припомнят, чтобы в собор когда-либо стекалось столько народа. Он был переполнен, люди стояли и внутри, и даже снаружи. Это было удивительно и трогательно.
Бегбедер: Может, причиной тому отчасти любопытство?
Ди Фалько: Возможно. В то же время не лучше ли было бы явиться незнакомцем, чем ехать следом за славой – не важно, доброй или худой?
Бегбедер: Тебя не воспринимают здесь как парижанина?
Ди Фалько: Не думаю. Об этом надо было бы спросить местных жителей.
Бегбедер: Думаешь, они считают тебя своим?
Ди Фалько: Учитывая тот факт, что я из Марселя и знаю эти места, я наверняка должен казаться менее чужим по сравнению с кем-то другим, кого могли бы сюда «забросить», хотя он никогда прежде не бывал в Гапе. Кстати, в тот день, когда я вступал в должность, кардинал обратил на это внимание, сказав, что жители Гапа принимают парижского марсельца, марсельского парижанина: «Он из ваших мест, и, не будучи местным, он вместе с тем ваш гость».
Бегбедер: Роль епископа подразумевает непосредственное общение с населением?
Ди Фалько: Конечно. Когда я посещаю здесь какой-нибудь приход, приглашают делегатов. Часто присутствуют мэр и члены муниципального совета. После мессы устраивают обед, это дает возможность пообщаться с прихожанами и жителями коммуны.
Бегбедер: При всех этих обязанностях у тебя остается время для медитации и молитвы?
Ди Фалько: Надо уметь его оставлять, это вопрос организованности. Есть время для молитвы, выделено также время для того, чтобы выслушать людей, время для встреч, визитов, и я стараюсь не отступать от распорядка.
Бегбедер: Итак, послушать тебя – все прекрасно, все тебя любят и смотрят на твое назначение в Гап как на повышение?
Ди Фалько: Я не наивен и я этого не говорил! Человек, занимающий важный общественный или государственный пост, не может устраивать всех. Я сознаю, что где-то могли возникнуть разного рода толки. С годами я начинаю по-настоящему узнавать человеческую душу и не исключаю, что мое удаление из Парижа могло обрадовать некоторых лиц. Должно быть, кому-то мешали мои дружеские связи в мире информации, кино, театра и т. д., сформировавшиеся за эти годы, отношения, возникшие без специальных усилий с моей стороны.
