Я вернусь - [10]

– Милый, – вкрадчиво, словно молодая кошка, мурлыкнула Ольга, тщательно следя за голосом, чтобы в нем ни в коем случае не промелькнули нотки недовольства и раздражения, – им обоим действительно лучше сидеть на китайских диванах. Органичней. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Арсений, – я изначально сомневался, что они оценили весь масштаб моей задумки, ведь я заказал мебель для всех комнат, чтобы выдержать в едином стиле. А также картины, зеркала, бра и люстры. Все это сейчас на таможне, нужно будет заплатить за растаможку и налог, а он даже не предложил выплатить мне неустойку!

– Цена вопроса? – не отводя глаз от лунного диска, тихо спросила Ольга. Ни в коем случае не давить, Арсения это может сломать. Он, конечно, воображает, что сильный и выносливый, но она слишком долго была рядом, чтобы знать, что это не так. Его самого нужно оберегать от жизненных потрясений словно драгоценную антикварную статую.

– Даже если я продам все, что выставлено у нас в магазинах, я не смогу расплатиться с долгами. Оля, Оленька, что же делать? – не выдержав, Арсений все-таки попросил ее помощи. Она, единственная, родная, только она могла его спасти. Не деньгами, нет, он бы никогда не взял у нее деньги. Но она наверняка сможет что-нибудь придумать, может быть, убедит Воеводина, что нельзя менять Францию на Китай?

– Милый, иди в душ, – Ольга подтянула под себя ноги, делая глоток вина и поглубже закутываясь в плед, – иди, я скоро приду.

Поцеловав пахнущие тонким нишевым парфюмом (других Ольга не признавала) каштановые кудри, Арсений, не споря, вышел с террасы. Ольга проводила взглядом любимого, и на секунду перехватило дыхание от его совершенства – одетый в джинсы и мягкий пиджак с заплатками на рукавах, горло закутано шарфом, чуть длинноватые русые волосы обрамляют тонкое лицо. Она любила его сильнее, чем могла выразить. Эта ее любовь, которую она встретила довольно поздно, разменяв тридцать пять, была в разы мощнее всех тех чувств, что она испытывала раньше. Она знала, что, если придется, она легко пойдет за него на костер. Предаст, обманет, даже убьет, лишь бы он был счастлив.

Арсений не знал, но каждую ночь она просыпалась, тихонько лежала и смотрела, как он спит. Когда-то шутя он показал ей ладонь, на которой линия жизни обрывалась достаточно рано, и с тех пор ее самым большим страхом стало потерять его, не родив от него ребенка. Не продолжив его жизнь, не сплетя их судьбы навсегда.

Сын, она обязательно должна родить ему сына, его копию, который потом родит своих детей, и таким образом Арсений будет всегда рядом с ней, пока она сама не уйдет в мир иной.

Не было ничего такого, что Ольга бы не сделала для него. Она обязательно его спасет, чего бы ей это ни стоило.

БОГДАНА

Переводчица назвала это каруселью. Когда двадцать мужчин, приехавших из-за океана, чтобы отыскать свое счастье в наших краях, по две минуты разговаривают с каждой из двадцати женщин, грезящих о заморском принце. Они отмечают тех, кто им понравился и с кем хотелось бы познакомиться поближе. А в конце этого действия менеджер агентства сверяет записи и устраивает настоящее свидание.

– Я чего-то не поняла, – нахмурилась Богдана, ради такого важного события надевшая юбку выше колена, десятисантиметровые каблуки и, конечно же, кофту с щедрым вырезом. Не кота же в мешке продавать, в самом деле?

Мама сводила ее в салон на укладку, макияж, и теперь Богдана очень нравилась самой себе. Наверняка иноземные кавалеры сейчас гроздьями посыпятся к ее ногам, а ей останется лишь выбрать побогаче да покрасивее. Кроваво-красные губы, длинноватый нос удачно скрыт пушистыми волосами, а голубые, слегка навыкате глаза опушены наращенными, ради такого дела, ресницами.

– Как можно за две минуты понять, нравится тебе человек или нет? – сомневалась Богдана, ведь к Васе она присматривалась почти месяц, после того, как увидела его на занятиях в училище.

– Понимаете, это химия, плюс люди все уже с опытом, – деликатно пояснила переводчица, косясь на новую партию иноземных женихов, средний возраст которых составлял шестьдесят пять лет.

– Понятно, – кивнула Богдана, на самом деле ничего не понявшая. Мужчин она уже успела окинуть быстрым взглядом. Больше всего ей понравился самый молодой – усатый мексиканец. Высокий, сбитый, с наливными бицепсами. На него-то она и положила глаз.

Карусель закрутилась, завертелась, и от происходящего у Богданы вскоре закружилась голова. Первых двоих она еще как-то запомнила, кажется, их звали Джек и Джон. Или Джон и Джек, неважно. Один был военным на пенсии, а второй фермером. Богдана пыталась улыбаться им и смотреть в глаза, но те постоянно роняли взгляд в ее декольте. Еще бы, в этой своей Америке они наверняка такого богатства не видели!

Когда очередь дошла до мексиканца, которого звали Карлосом, Богдана решила применить тяжелую артиллерию. Закинув ногу на ногу (узкая юбка сразу же приоткрыла тугие бедра), она лениво откинулась на спинку стула и сложила руки на коленях, не давая бедолаге Карлосу ни малейшего шанса оставить ее роскошный бюст без внимания. Карлос моментально вспотел, промямлил, что работает полицейским и живет в Техасе, и с видимым облегчением перешел к следующей «невесте». Богдана с жалостью окинула взглядом тощую невзрачную девушку – господи, и вот это вот еще на что-то надеется?