Я вас поглажу мягкой лапой - [8]

Синдбадом с красными штанами.

Хотите, вам приснюсь сегодня,

Часа в четыре, рано утром,

Скажу тихонько: спишь, засоня,

Я не один пришел, с амуром.

Тебя уколет он стрелой

И улетит обратно в небо,

Меня оставит он с тобой,

Смешав во сне и быль, и небыль.

Дева незнакомая в платье голубом

Дева незнакомая в платье голубом

Плачет безутешно под моим окном.

Кто ее обидел, в чем ее вина,

Почему осталась во дворе одна?

Очень горько плачет девушка в саду,

Я ее за руку в дом к себе веду.

Разожгу в гостиной я большой камин,

В доме в воскресенье я совсем один.

Приглашу я даму к длинному столу,

Будто королеву в гости к королю.

Для стола и скатерть, словно снег бела,

И сидит девчонка, личиком мила.

Я ходил в походы, брал Иерусалим,

И домой вернулся рыцарем седым.

Может, Провиденье за мои труды

Дало мне в награду кустик резеды.

Назову по цвету деву Резедой,

Ох, и обернется это мне бедой.

Меч мой не ржавеет и крепка рука,

Надо донжуанам наломать бока.

Cказочный сон

От усталости на ночь конфетка.

И от грусти из мяты таблетка.

Только сердце мне неподвластно,

То замрёт, то забьётся ужасно.

То в ночи запоёт громко песню,

То заплачет – в груди стало тесно.

Я повсюду искал нам лекарство,

И нашел я волшебное царство,

Там сердца все поют в унисон,

И там жизнь, словно сказочный сон.

Снегопад

Утром падал снег неслышно,

Непривычный в феврале,

И ложился слоем пышным

На изогнутом стекле.

Он мне молодость напомнил,

Тихий вечер, поздний час,

По манежу мчатся кони,

На меня кося свой глаз.

Я не всадник, на свиданье

Я иду в соседний парк,

Снег ложился белой тканью,

Разгоняя ночи мрак.

Но не вышло нашей встречи,

Видно, снег всему виной,

Может, был я первый встречный,

Чтоб смеяться надо мной.

В старом парке очень тихо,

На дорожках ни следа,

Затаилось где-то лихо,

Заманив меня сюда.

На старой пластинке царапины щелк

На старой пластинке царапины щелк

Как будто секунды в огромных часах,

Вот время двенадцать и бархат, и шелк,

И блеск бриллиантов при ярких свечах.

Их говор французский понятен вдруг мне,

И сам я француз, капитан де Тревиль,

А в призрачном парке при ясной луне

Две пары порхают, танцуя кадриль.

Я парень не робкий, но в День всех святых

Хотел бы сидеть за накрытым столом,

И женщины рядом, и в вазах цветы

И с кем, не поймешь, мы шампанское пьем.

Мне крестик нательный поможет найти

Подругу на счастье в телесной плоти,

Под утро разносит петух всем пути,

А кто не успел, так тому и платить.

Свое горе – самое горькое

Свое горе – самое горькое,

Своя боль – всех больней,

Мне нет дела до города Горького

И меня не волнует Бомбей.

Пусть пишу не стихи я, а плачи,

Пусть не складно, а так, как хочу,

Это лишь для меня что-то значит,

Я в стихах своих громко кричу.

Не хочу, чтоб меня пожалели,

Чтобы все причитали со мной,

Чтобы сдвинулись все параллели

И по швам затрещал шар земной.

Я читаю стихи как молитву

И с надеждой гляжу в монитор,

Слышу песни далекой мотивы,

Стук копыт и мелодию шпор.

В любом романе есть Татьяна

В любом романе есть Татьяна,

И для нее есть добрый гений,

Печальный демон без изъяна

С известным именем Евгений.

Татьяне в жизни беззаботной

По нраву быт имений сельских,

Летать ли птицею свободной

Среди лесов, берез карельских.

Что было дальше, всем известно,

О том поведал миру Пушкин,

А наш герой еще ребенок

Ломает на полу игрушки.

Он смог родиться в прошлом веке

В последний день, в последний час,

И все же новым человеком

Мы назовем его сейчас.

Малыш наш русский по рожденью

С французским именем Николь,

Неравнодушен он к варенью,

В его руках большой пистоль.

Он станет точно офицером,

А, может, крупный бизнесмен,

Кто будет мальчику примером,

Сказать не можем мы совсем.

Но точно знаем, что покоя

Не будет знать огромный дом,

Забудут, что это такое,

Поскольку вместе мы живем.

А где-то рядом дочка Настя

В восторг приводит пап и мам,

Она сама по жизни счастье

И скоро будет в гости к нам.

Николь и Настя в том романе

Найдут себе свою судьбу,

Об этом в книжечке в кармане

Я чуть попозже напишу.

Тост

Завяжите мне руки рубашкой

И заклейте мне пластырем рот,

Виртуально я буду с рюмашкой

И скажу удивительный тост

Про Сократа, Геракла, Сизифа,

Что в палате со мною лежат,

Про врачиху – ужасная фифа,

На меня не поднимет свой взгляд.

Я нормальный во всех отношениях,

Я танцую, пою и пишу,

Даже в белых своих облачениях

Я совсем ни о чем не прошу.

Знаю, просто никто не поверит,

Что я ночью летаю во сне,

Что я взглядом открою все двери

И на улице выпадет снег.

чего-то вдруг в какой-то год

чего-то вдруг в какой-то год

мела поземка и бродила гадость

я прикрывал от зева рот

была в глазах вечерних радость

за поворотом дальним дом

скрипит в дверях моих пружина

деревья голые кругом

и цвета белого машина

в короткой шубке шла она

моей души совсем не слыша

светила ей с небес луна

и на земле лежала крыша

куда ушел в семнадцать лет

чего искал в пути романтик

того мальчишки уже нет

и ходит во дворе лунатик

вся жизнь была как дивный сон

в ней были взлеты и паденья

мы с нею пели в унисон

и каждый день был днем рожденья

я не люблю букет цветов

прекрасна только единица

и аромат твоих духов

мне часто тихой ночью снится

Я люблю считать моих верблюдов

Я люблю считать моих верблюдов,

По ночам, когда совсем не сплю,

Вот урюк на старом медном блюде,

Я со смаком есть его люблю.