Я вам дарю свой стих певучий… - [5]

Твоя жемчужная слеза,

Твоя улыбка мне подарок.

Твой взгляд пьянит меня, как грог.

Твои слова – ручья журчанье.

Моя богиня ты, мой рок.

Ты солнца майского сиянье.

Так подойди, взгляни в окно

И выйди, выйди на свиданье.

Тебя люблю, люблю давно,

Ты мой восторг, моё страданье.

Как соблазнительна, мила!

А сколько неги! Сколько страсти!

Разит красы твоей стрела.

Я побеждён. В твоей я власти.

17 сентября 2007 г., Ессентуки

Очарование

Вы привлекательно-нежны

И соблазнительно-прелестны.

Вы сладострастия полны,

И видеть Вас мне очень лестно,

Встречаться с Вами, говорить,

Следить движенье Вашей тени

И взглядом жаждущим ловить

Очарование коленей.

Вы уж раскрывшийся бутон

Прекрасной розы в день весенний

Вы лунной ночи чудный сон.

Вы аромат цветов сирени.

А тёмный омут Ваших глаз!..

Там страсти прячется лавина.

Я рад тонуть в нём много раз.

Я рад постичь его глубины.

9–10 ноября 2000 г., Ессентуки

Сверчок и роза

Сверчок у калитки, где роза цвела

(Она так прекрасна была и мила),

В любви изнывая, всё страстно ей пел

И слова без песни сказать ей не смел.

А роза, кивая ему головой,

Клялась:

– Я навеки твоя, милый мой!

Любовный нектар пил сверчок с лепестка.

Прекрасная роза любила сверчка.

Но вдруг в лунном свете средь тёмных ветвей

Любовную песню запел соловей,

Он розу прекрасную в песне своей

Любить обещал до конца своих дней.

И клятву нарушила роза легко,

Бутон свой прекрасный раскрыв широко.

Слезою росинка сбежала с листка.

Прелестная роза забыла сверчка.

И в сладостной неге любила она

Другого певца, да, того соловья.

Но только растаяла ночи той тень,

На смену пришёл ей всевидящий день.

Умолк и сверчок, и залётный певец —

Пленитель неверных и лёгких сердец.

Но вот день погас, снова ночь настаёт:

Залётный певец другой розе поёт.

Прекрасная роза вздохнула слегка —

Обида её так была глубока.

Обмана она пережить не смогла

И в полночь от горя вдруг изнемогла,

Увяла. Поблекли её лепестки…

Но корни пустили другие ростки.

А верный сверчок у калитки всё пел,

На розу в слезах он с тоскою глядел.

А утром к калитке пришёл человек,

Увядшую розу убрал он навек.

Увядшую розу забыл соловей.

Сверчок пел сквозь слёзы, страдая о ней.

18 августа 1998 г., Ессентуки

Гречанка

Подкумка пенная струя

Меж берегов крутых бежала,

Переливаясь и звеня,

И солнце яркое пылало.

Я шёл в раздумье, просто так,

Любуясь синими горами.

И тихо лился синий мрак

Между невидными звездами.

В тени уже расцветших лип

Услышал я: гречанка пела.

А как прекрасен был изгиб

Её прекраснейшего тела!

Коленей согнутых овал

Её красивых стройных ножек

Мой взгляд невольно приковал.

Как хороша была! О Боже!

Как бровь её была черна!

Как взгляд её сиял влюблённый!

Сама Афина то была

Под липой, зноем опалённой.

20 августа 1999 г., Пятигорск

Вечер в Курултыкене

Ночи летней тёплый вечер.

Тишина вокруг.

Светят звёзды, словно свечи.

Лунный полукруг

Проложил дорожки-тропки.

Речки блещет гладь.

Дремлют в синей дымке сопки.

В свете лунном падь[3].

Вот сучок вдруг треснул звонко.

Лист молчит берёз.

Источает запах тонкий

Дикий абрикос[4].

На скамейке у калитки,

Где судил сам Бог,

Поцелуи, смех, улыбки,

Тихий говорок.

2 июня 1999 г., Ессентуки

Горянка

Тонка и гибка, как лоза.

Стройна, как серна гор.

Черны, как ночь, её глаза.

Пугливый, ясный взор.

Ресниц полёт, как мотылька

Порханье над цветком.

А речь – журчанье ручейка.

Взгляд, брошенный тайком.

Я вижу, что сулит судьба

Ей, что в дальнейшем ждёт.

Средь скал холодных, как раба,

Внизу Шахе[5] ревёт.

Здесь зарослей густых покой

Не всколыхнёт ни крик,

Ни горного потока вой,

Ни светлый счастья миг.

Её встречал я много раз,

Когда она порой,

Сверкая красотою глаз,

Ходила за водой

К ручью; кувшин свой опустив,

Гляделася в волне;

Был юный лик её красив,

И улыбалась мне.

Не мог я ей надежду дать,

И не хватило сил

Её обманывать, ей лгать.

Другую я любил.

Прошло немало лет с тех пор.

Где только не был я!

И мимо проезжал тех гор.

Друг посвятил меня.

Всходила много раз луна

И заходила вновь.

Она в тоске живёт одна,

Хранит свою любовь.

Лето 1966 г.; 30–31 декабря 1999 г.

Солохаул[6], Ессентуки

Глаза

Ах эти милые глаза!

В них ласка, страсть и нега,

В них неба синь и бирюза,

В них зной и холод снега.

Какая сладость в них смотреть!

А что мечта рисует!..

Они пленят меня, что сеть.

Душа моя ликует.

И пленником хочу я быть

В их сладостных тенетах,

И наслаждаться, и любить,

Любить их беззаветно!

20 июля 2000 г., Ессентуки

Гори, гори!.

Гори в груди моей, гори,

Огонь любви и вдохновенья;

Огонь предутренней зари;

Огонь восторга и сомненья;

Гори, не гасни никогда;

Гори, гори, не уставая,

Как путеводная звезда,

Меня надеждой вдохновляя!

23, 30 декабря 2001 г., Ессентуки

«Я жду, я жду тебя, как лето …»

Александре Мединцевой

Я жду, я жду тебя, как лето.

Как в зной – дыханья ветерка,

Как вдохновения – поэты,

Как ждут все первого листка,

Когда весна приходит робко,

Когда пропели ручейки,

Чтоб расцвести, тепла ждут сопки,

И плеск уж слышится реки.

Я жду, я жду тебя, родная!

Как счастье ждут, открыв окно.

Я жду, я жду тебя, вздыхая,

И на часы смотрю давно.

Вот и окончен день рабочий.

Бегут минуты, как мечты.

Трепещет сердце, как листочек.

Вот лифт… шаги… звонок!., и ты!

21 мая 2010 г., Ессентуки

Еще волос упруги так извивы

Ещё волос упруги так извивы,

И о любви не прочь поговорить.