Я в моей голове - [37]

— Если у кого есть вопросы или предложения по-существу, прошу, — предлагаю им.

— А где переодеваться? — спрашивает кто-то.

— Понятия не имею, сами найдете. Неужели такие дивчины гарные с какой-то мелочью не справятся? — пытаюсь шутить. Не доходит.

Вспоминаю короткий анекдот:

«Пришла подруга поплакаться на жизнь, ржали до утра…» — вроде появились улыбки у некоторых.

Продолжаю отвлекать:

«Одна подруга жалуется другой: — Встречаюсь с двумя парнями, не знаю, кого из них выбрать.

— А что сердце говорит?

— А сердце говорит — не майся дурью, вернется твой парень, убьет всех троих». Вот теперь смеются.

— Все я пошел, надо решить со звуком для Толика, — киваю на подошедшего паренька.

— И не радуйтесь, I'll be back — Я еще вернусь, — пытаюсь скорчить зверскую морду и скопировать интонации Железного Арни, хотя еще никто из них не видел этого фильма. Улыбаются. Вроде бы немного снял напряжение. Потом подойду, еще повеселю.

После долгих поисков Валеру-звуковика нашел под сценой. А я и не знал, что там много помещений. Никогда не задумывался, где переодеваются многочисленные артисты.

Мне показалось, что от Валеры попахивало перегаром. Но по лицу не было заметно.

Выложил ему наш вопрос со звуком. Он молча махнул рукой, и мы пошли на сцену. Я объяснил, где предполагаю, будет сидеть наш аккордеонист. Он пожал плечами и сообщил, что не видит проблемы. Он будет при сцене и надо будет его предупредить перед номером. А он поставит микрофон и подключит. За громкостью проследит.

Проходя в фойе мимо ряда зеркал, кинул взгляд на свое отражение. Что-то мне не нравится. Пригляделся. Одежда, как у большинства школьников. Прическа! Мне перестали нравиться мои длинные волосы до плеч. А какую прическу выбрать? Залысин, еще нет и намека. Лицо обычное. Надо попробовать виски и волосы над ушами постричь коротко, а на затылке пусть остаются длинными до воротника. Челку оставить на бок, только укоротить. Пробор, наверное, не нужен будет.

Появились мои ребята.

— Ты чего на себя пялишься? — смеется Серега Яшкин и сам смотрится в зеркало.

— Говорят, что я изменился. Вот ищу изменения, — оправдываюсь. Смеются.

— А ты действительно ведешь себя не как обычно, — с улыбкой заявляет Серега Леднев.

— Старею, наверное, или съел что-то, — отшучиваюсь.

— Пойдем в зал, места забьем, — поторопил, всегда куда-то спешащий Крюк.

Зал был разбит на три части. Передние около 10 рядов, потом проход, за ним бóльшая часть кресел. Проход и галерка — последние пять рядов. На подобных мероприятиях мы старались всегда сесть на галерке. Так и сегодня заняли подряд 10 кресел посередине зала, согнав (попросив) пару зрителей. Я не стал садиться с ребятами.

— Вы, наверное, уже слышали про танец? — закивали. — Боюсь, без меня не справятся — обоссутся или обидит кто, — продолжаю.

— Меня на помощь возьми! Меня! И меня! — загалдели.

— Если вас увидят — точно обосрётся! — заржали жизнерадостно так, что в зале на нас стали оглядываться. Так под смех друзей пошел под сцену к «своим цыпочкам», вспоминая анекдоты.

Спустился, а где их искать? Вроде не выступаю, а в туалет потянуло. С чем это связано?

В туалете ополоснул лицо. Жарко все же в плаще. Пошел, сдал плащ и шапку в гардероб. Уже время к началу, а народ все прибывает.

Понял. Рабочий день закончился. В это время, концерты люди любят. Развлечения в дефиците. Хорошие фильмы в клубе редкость. По телевизору не 50-100 программ и мелодрам с Домом 2 там нет. Социальных сетей и интернета нет. Развлечениями люди не избалованы. Вот и валит народ с радостью на любые концерты, тем более бесплатно. Глянул на часы в фойе — время! Снова пошел под сцену.

На этот раз меня нашли и провели в женскую раздевалку, заверив, что все уже переоделись. Над головой слышу женский голос начал торжественно что-то объявлять. Началось. Мои находились в довольно большом помещении, полном девчонок и женщин. Наши находились компактной группой, в необычных, на фоне других, черно-белых костюмах. Многие лица сливались с белым цветом костюма, некоторые заливал нездоровый румянец. Руки не находили своего места, что-то теребили, поправляли. Некоторые нервно разговаривали или неестественно смеялись. Я оглянулся, да тут почти все ведут себя так. Впрочем, за исключением девчонок из танцевального ансамбля «Вдохновение». Вот те изображали из себя бывалых артисток и снисходительно поглядывали на остальных. Начинаю, тем более наши, увидев меня, повернулись и замерли.

— Слышал, что у мусульман в раю праведника окружают молодые девушки-красавицы. Так вот знайте — гляжу на вас и чувствую себя в раю! — восклицаю и поднимаю вверх руки. Робкие попытки улыбнуться. Ведь смешно? Ладно, продолжаю:

— Света! Вот гляжу на наших девчонок, и думаю, если какую либо замарашку нарядить в ваш костюм, от пацанов отбоя не будет, — вот вроде появился блеск в глазах, и послышались уже искренние смешки.

Тут кого-то вызвали на сцену. Опять напряглись. Начинаю анекдоты:

«— Родители, вернувшись с работы, застали бабушку в предынфарктном состоянии. Весь день внучка ходила за ней и повторяла: — Молись и кайся, молись и кайся! Оказалось, девочка хотела, чтобы бабушка почитала ей сказку „Малыш и Карлсон“», — ну вот вроде нормальный смех. Продолжаю: