Я в моей голове 4 - [41]

Удивленный Стас кивнул, посмотрев на меня, но ничего не спросил. Осталась вера у друга в меня и в мои рекомендации.

— Камиль. С нами поедешь, — предупредил парня друг и у того озадаченное выражение лица сменилось на довольное.

— Почему Яшку не вижу? — пригляделся я к компании, не слыша привычного «На х…й, бл…дь, тьфу».

— Переехал в город. Его родакам квартиру, наконец, дали, — ответил кто — то из ребят.

— Родителям твоего соседа Андрея Малышева тоже дали квартиру в том же доме, — просветил Стас. — Яшка часто раньше появлялся здесь, а сейчас другая компания у него появилась. — Он тебе нужен?

— Нет, но рад за него. Сколько можно большой семьей ютиться на нескольких квадратных метрах с печным отоплением? — высказал я свое мнение.

Расселение поселка продолжалось и ряды нашей сложившейся компании таяли, но появлялись новые лица. Сейчас среди пацанов находились новички — Скворец из желтого дома, Санек со Строительной и Демон с Литейной. Последний был избит в ремеслухе Медведем, парнем из городского района Хлебники (народное название), весом в два раза больше и выше на голову щуплого Димки. Демон, как прозвали его ребята, обратился за помощью к Стасу, наши вступились за пацана и отловили в ГПТУ Медведя. Тот приссал, так как знал о репутации заводских ребят и откупился ящиком водки.

— Зачем вам водка? — поинтересовался я, так как неодобрительно относился к спиртному. (Сколько бед произошло из — за нее!)

— Славке Романову на проводы весной часть отдали. У его матери денег не было, чтобы достойно проводить сына. Яшкино новоселье отметили, так и разошлась, — пояснили ребята с улыбками.

— Чего это вы развеселились? — заподозрил я неладное.

— Когда провожали Рому в военкомат утром, схлестнулись с какими — то пацанами, — улыбаясь поведал Стас. — Знаешь, за мостом дамба ведет к военкомату? Санек схватился с одним, — кивнул на новичка, — и скатились оба с дамбы. Так тот приссал и помчался от Сани, а в это время река разлилась, затопила низину, и парень, спасаясь так и забежал в топь. Стоял по колено в грязи, пока мы не ушли к военкомату, хотя его звали, чтобы возвращался и обещали не трогать.

— Леднев с Михой из армии пишут? — поинтересовался я.

— Миха мамке только пару писем прислал, да фотку, а Рыжий написал мне. Вроде все нормально у него, крутит баранку, но жаловался, что «деды» за…бали! — поведал Стас.

— Ничего, сам «дедом» станет. Сейчас — то уже «молодой», — улыбнулся я, вспомнив неофициальную армейскую иерархию.

По дороге домой вспомнился разговор с Князем по теме антиквариата, которую затронули со Стасом в прошедшей беседе. Я ведь обещал Соломонычу сообщить авторитетному Вору о наезде других жуликов на антиквара. Долго сомневался — стоит ли звонить и напоминать Гвидону о себе, но решил, что ничего страшного не будет, если выполню просьбу москвича и в начале декабря набрал знакомый номер.

— Здравствуйте, Юрий Васильевич.

— И тебе не хворать! — услышал знакомый голос. — Давно о тебе не слышал. Откуда звонишь?

— Из Ленинграда. Я звоню по просьбе нашего московского знакомого.

— Я же тебя предупреждал, чтобы не связывался с ним, — голос Князя построжел.

— Я и не связываюсь. Ребята попросили поговорить с ним — он их кинул.

Услышал, как собеседник хмыкнул в трубку.

— Ну и не надо тебе лезть к нему. Кидают тех, кто сам желает быть «обутым». В ином случае надо сразу брать за кадык и забирать свое, иначе так и будешь лохом по жизни.

— Ребят я не мог бросить. Сам втянул их в это дело, а когда мой бывший компаньон их обманул, решил спросить его.

— Получилось? — заметил иронию в голосе собеседника и неожиданно подумал, что для него слово «спросить» может иметь другое значение.

— Получилось, даже больше ожидаемого. Хотя мне показалось, что для него важнее хорошие отношения со мной и вами. Он просил передать, что вашим с ним делам угрожает опасность.

— Ну, ну, продолжай.

— К нему из вашей среды обратились люди и предложили гнать по его каналам «рыжевье» и камни. Сразу вокруг него засуетились комиссии из различных органов, и он решил на время отойти от дел….

— И ты ему поверил? — прервал меня Князь. — Зачем лезешь в это дело, где ты лох, как и твои друзья? — повысил голос. — Этим людям никогда нельзя верить. Продадут и предадут сразу, если им это будет выгодно. Серьезные люди никогда не будут связываться с таким дерьмом и не станут вести с ним вообще никаких дел. Может ему «лапшу навешали» и «варганку крутили» «подснежные воры» (притворялись ворами).

То, что Князь заговорил по фене, понял насколько он недоволен, но не понял — мной, Соломонычем, теми преступниками или всеми.

— Я все понял, — смирился я и отступил.

— Что ты понял? — повысил он голос. — Занимайся делом, в котором понимаешь и у тебя хорошо получается, а то Сева заждался. Все, говорить больше не могу и так наговорили тут….

— Всего доброго, — я попрощался и повесил трубку.

Потом долго размышлял об этом разговоре и понял одно — нельзя доверять никому — ни ворам, ни спекулянтам, а я действительно лох, пытаясь играть на их поле.

А ведь была мысль обратиться к Гвидону и наказать Ленкиного развратника руками братвы. Что бы мне сказал Князь в этом случае? Представил наш диалог: