Я в моей голове 4 - [146]

— Это же гость и иностранец! — кричала с негодованием в Гулькину сторону одна из девок, оказывающих помощь пострадавшему. — По — другому нельзя было?

— Нечего руки распускать! — огрызалась Гулька.

Носовой платок, приложенный к носу Патрика набухал кровью. Я заметил злорадный веселый взгляд Стаса, забавляющегося происходящим, все понял и решительно шагнул к иностранцу. Увидев нависшую над ним мою фигуру, Патрик испуганно отпрянул. Решительно отстранив девчонок, я ухватил репортера за шевелюру и притянул его голову к себе.

— Тебе, сука, добавить? — со злостью выдохнул, неподвижно глядя в испуганно забегавшие глаза.

— Нее! No! — испуганно заблеял он, даже вспомнив английский язык.

— Не надо, все! Хватит! — закричали девки и попытались оттащить меня от иностранца.

— Смотри, говнюк! Еще раз увижу здесь, лечить травмы уедешь на родину! — злобно пообещал я, оттолкнул его голову и выпрямился. — Это провокатор, не слушайте его, — сообщил студентам, обведя всех взглядом и подошел к подружке.

— У тебя все в порядке? — спросил и дождавшись кивка, предложил ей: — Пойдем отсюда. Спасибо за вечер, — поблагодарил ребят, открывая дверь перед девушкой.

Мы вышли из комнаты под всеобщее молчание.

Долго шли молча по вечерним улицам Ленинграда, не желая спускаться в метро. Из некоторых окон доносился шум праздничного застолья. Люди искренне праздновали Первомай — День солидарности трудящихся всех стран.

— Я слушала этого Патрика и вначале полностью соглашалась с ним, но потом появилось сомнение. Если иностранец все знает, то почему наши руководители этого не делают? Не знают? И зачем он говорит перед студентами, а не выходит на наше руководство? Что студенты могут?

— Идет борьба за умы людей, за будущее СССР, — пояснил я девушке, а мысленно добавил: иначе откуда взялись эти Чубайсы, Гайдары, Бурбулисы и прочие могильщики советской власти? — Что там случилось? — поинтересовался, наконец, произошедшим конфликтом.

— Какая — то девчонка захотела танцевать и пригласила этого…, а он отказался и выбрал меня. В танце начал лапать и чего — то обещать. Я раз убрала его ручонки, другой, сказала, чтобы отстал, а он не понимает, только лыбится, продолжает лапать, и девчонки хихикают. Тут и врезала ему лбом, как ты учил и добавила шпилькой по ступне, но уже не попала вроде — стояла неудобно. Ему и лба хватило, — радостно улыбнулась она, вспомнив. — Нет, но каков наглец! Неужели привык настолько, что нет ему отказа? Ведь среди присутствующих были девчонки, готовые на все, — возмутилась Гулька.

— Правильно сделала, так ему и надо, — похвалил я решительную и верную подружку.

Многие из нашей молодежи поклоняются Западу, хотят жить или побывать там, приобщиться к чужой культуре. Некоторые заинтересованы в дружбе с иностранцами, а отдельные девчонки мечтают выйти замуж. Те же, избалованные вниманием аборигенов, пользуются этим. Вот и появляются после различных международных фестивалей, спартакиад, проходивших в стране, детишки с другим цветом кожи и разрезом глаз.

Интересом к иностранцам нашей молодежи пользуются спецслужбы, направляя подготовленных агитаторов и пропагандистов, заманивающих, смущающих умы привлекательным образом жизни в западных странах. Наши с готовностью слушают этих сирен, а потом появятся всякие Чубайсы, Гайдары, Бурбулисы и прочие.

Многие из них сейчас тоже студенты и, слушая вдумываются в слова таких Патриков, чтобы позже, повзрослев и заняв руководящие кресла воплотить в жизнь план, разработанный на Западе по мирному (по — военному дорого) развалу Советского Союза и блока социалистических стран.

Сам еще недавно думал похоже с Патриком, но поменял свое мнение, припомнив, что многие будущие перестройщики работали в Международном отделе Секретариата ЦК, институтах стран Азии и Африки, США и Канады, Системных исследований и других государственных и партийных организациях, изучающих другие страны. Выезжали неоднократно в служебные командировки за границу, а это не могло остаться без контроля КГБ и его Председателя. В будущем историки подозревали, что эти организации являлись на самом деле кузницей будущих могильщиков СССР, поклонников капиталистического образа жизни, рыночной экономики и частной собственности. Неужели чекисты не знали о настроениях, царящих там, а если знали, то почему закрывали глаза? Опять вопросы без ответов.

Сегодняшние призывы иностранного репортера лишь подтвердили мои выводы. Нет у нас друзей ни на Западе, ни на Востоке и тем более на Юге. Всем нужна выгода, да и нам тоже, а мы бездумно растрачиваем ресурсы, которые не бесконечны. В этом Патрик прав.

— Я и не знала, что ты настолько политически подкован, — призналась Гулька с улыбкой, заглядывая с боку в лицо. — Говорил, как по написанному. Правильно, что дал отпор этому репортеришке. Нечего смущать наших студентов ложными идеями. И взгляд у него масляный, — неожиданно добавила.

Я покосился удивленно на подружку. Верно девочка ухватила общий смысл спора, а вот правильно или нет поступил я, жизнь покажет. Может опять придется оправдываться перед Владленом Владимировичем, а это спор поважнее того будет.