Я в любовь нашу верю... - [13]

Усаги была просто в неописуемом восторге, когда Айно, выйдя на сцену, запела вышеупомянутую песню. Девушка хлопала в ладоши в такт песне, подпевая исполнительнице и не попадая при этом в ноты.

Минако же нашла взглядом место, где расположились ее друзья, благо находилось оно недалеко от сцены. В неверном свете цветомузыки она различила лица Ами, Рей, Мако, Мамору и…

Девушку словно накрыло горячей волной, и слова песни тотчас же вылетели у нее из головы. Словно калейдоскопом замелькали перед ней обрывки снов и видений, где фигурировала хрупкая длинноволосая блондинка в белом платье. Серенити… Принцесса Луны. Отчаянно замотав головой, Минако прогнала видение и, закрыв глаза и собравшись, допела песню. Только когда заиграли последние аккорды, она решилась открыть глаза и посмотреть еще раз загадочную незнакомку. Та была ни капельки не похожа на меланхоличную деву из снов, и Айно облегченно вздохнула — надо же, померещилось. И, чтобы убедиться в тщетности своих фантазий, снова пристальней вгляделась в светлый овал лица блондинки с оданго. И тут из полумрака, за плечом незнакомки, появилось лицо Мамору.

И снова то ощущение, сравнимое с нежданным ударом. Все поплыло перед глазами, клуб исчез, зато появилась другая картинка, так похожая на сказку из ее ночных видений. Ночь. Зеленоватый диск Земли над горизонтом. Сад, залитый неверным светом кварцевых кристаллов. Фонтан из белого мрамора, журчащая вода, что кажется серебряной. На краю фонтана сидит принцесса Серенити, а чуть позади — Мамору… Нет, принц Эндимион, и обнимает ее за плечи. Его губы двигаются, но слов не разобрать. И еще эта дикая, разрывающая изнутри боль у сердца… Потеря.

Картинка потеряла четкость и рассыпалась на тысячу кусков. Микрофон выскользнул из внезапно ослабевших пальцев Минако и упал на бетонную сцену, наполнив зал противным скрежетом и звуком удара, словно взрывом разорвавшим перепонки зрителей. Айно почувствовала, что слабеет, ее глаза закатились, и последнее, что запечатлелось в ее памяти, прежде чем она беззвучно осела на холодный пол, лишившись сознания — это огромные синие глаза незнакомки, в которых плескался неподдельный испуг.

Комментарий к 3. Привет, Усаги! Буду рада видеть вас в группе, посвященной фанфику: https://vk.com/selia_meddocs_group

Арты, иллюстрации и дополнительные материалы к “Я в любовь нашу верю...” — здесь.

Перевод эпиграфа:

До твоего появления дни просто проходили

А теперь я просто впитываю в себя каждую секунду с тобой

Без меня солнце вставало тысячи раз

И я молю тебя никогда не уходи

Так скажи же мне, почему я достойна такой красоты

====== 4. Родственные души ======

Save me now

before my world falls

Save me now

from myself

before the dawn

Sirenia_Save Me From Myself

Обморок — это маленькая смерть, тяжелый сон без сновидений, где со всех сторон душит тьма. И человек словно парализован, связан по рукам и ногам, не в силах двинуться или попытаться пробиться к свету и реальности. И только те, кто оказался по ту сторону — сторону жизни — могут помочь ему вырваться из омута забвения.

Минако словно плыла по тяжелым волнам подземной реки. Дышать было тяжело; воздух напоминал густой кисель, и сделать вдох было просто нереально. Но она боролась. Боролась с коконом, опутавшим ее; боролась с сухой удушливой тьмой, что словно подушкой закрывала лицо; боролась с видениями, что преследовали ее. Синие глаза принцессы Серенити гипнотизировали холодным блеском; два хвостика-оданго то и дело норовили оплести и раздавить ее, словно лягушку. Хотелось кричать, вырываться, но не было сил. Все тело было налито свинцовой тяжестью, оттого и мучилась внутри этой клетки мятежная душа.

— Ну же, очнись… — раздалось откуда-то сверху.

Очнуться?.. Открыть глаза?.. Поднять веки?.. Невозможно…

Снова покачивание на безмолвных темных водах и гипнотическое воздействие сапфировой синевы глаз принцессы.

— Неужели ты и вправду думаешь, что сможешь противостоять мне? — голос не был злым, совсем напротив — ласковым, с поучительными интонациями. Так обычно втолковывают неразумным деткам, что кушать суп очень полезно, что в нем витамины.

— Судьба решает все…

Как же хочется возразить, но даже мысли отказывают повиноваться. Темные воды уже не плещутся лениво, волны колышутся быстрее, приближая Минако к огромной воронке, откуда уж не будет возврата. И маленькая смерть станет большой…

Резкий запах врывается в сознание, и за одно мгновение пропадают темные волны. Открываются сотни окошек в огромном здании без этажей, и свет льется отовсюду, ослепляя и отгоняя морок. Все нутро девушки переворачивается, настаивая на том, что самое время открыть глаза. Силы возвращаются, кровь быстрее бежит по жилам. Пали оковы забвения!

Минако открыла глаза и отвернула голову от пропитанного нашатырем ватного диска. Сквозь мутную пелену на глазах ей удалось рассмотреть минималистскую обстановку кабинета менеджера клуба: стол на металлических ножках, офисный стул с высокой спинкой, шкаф с цветными папками… А она сама, по-видимому, лежала на невысоком кожаном диванчике черного цвета, на котором обычно располагались посетители.