«Я у себя одна», или Веретено Василисы - [20]

Красивого хочется остро и по-разному: в доме, на столе, в зеркале. Но старые "военные хитрости" — перекрасим, обвяжем кружевцем, превра­тим в почти совсем новое — не помогут. Почти все наши самоделки все-таки выглядят немного жалко, они стали невкусными, как и самодельные "трюфели" из порошка какао, сухого молока и бог знает чего еще. Их-то не жаль. Жаль творческой искорки, духа беспримерной изобретательно­сти и самостояния, который одна моя подруга давних лет называла "сама себе примус". Это только кажется, что насытить потребность в красивом стало просто. Заметили ли мы, как лихо используется наша жажда ком­пенсировать ту нехватку красоты, с которой большинство из нас вырос­ло? Голодавшие в детстве люди часто приобретают странные пищевые привычки — кто переедает, кто запасы делает, кто все время ходит с кус­ком. Одна моя западная коллега с удивлением заметила, что в Москве ей встречалось огромное количество женщин с ногтями почти немыслимой длины: "Но ведь это же неудобно; может быть, это символическое сооб­щение?" Руки говорят: "Я не мою посуду, я не чиню, не стираю, не пере­саживаю цветы, я вообще случайно оказалась на этой вашей улице". Ох, неслучайно... Нарисуй на ногтях хоть что, куда денешь все остальное? Сытый голодного не разумеет. И я не могу объяснить милой коллеге, по­чему в мрачном подземном переходе маленькими застывшими группками стоят женщины с завороженными лицами, напряженно глядя в иные миры — на сияющие флакончики, черные кружева, мягкие складки на­стоящей кожи...

Интересно, про какой еще товар или услугу нам вкрадчиво сообщат, что именно ими мы должны немедленно украсить свою жизнь, "потому что я достойна самого лучшего"?

• Ну, и, конечно, есть еще — И наконец-то идентифицироваться с образом женщины-победи­тельницы — сексуальной, элегантной, богатой и всегда, всегда получаю­щей то, что хочет...

Честно говоря, я не знаю ни одной живой женщины, относящейся к "глян­цевой сласти" всерьез: мы все-таки гораздо умнее. Может быть, некоторое чувство превосходства, с которым небрежно закрывается очередная "Фам фаталь", — это тоже отдельная приманка? Может быть, и это просчитано?

Как бы там ни было, то представление о женщине, которое стоит за невин­ной болтовней легкомысленных страничек, просто пугает. Судите сами.

Эта "ОНА":

•   зависима — от мужчины, мнений окружающих, моды, чего и кого угодно;

•   не уверена в себе настолько, что все время нуждается в поглажи­ваниях и похлопываниях, сосках и погремушках;

•   озабочена не своим развитием, а судорожным "ремонтом фа­сада";

•   не способна к элементарному анализу фактов, причем даже фак­тов собственной жизни;

•   ревнива, завистлива, ненадежна в отношениях, склонна к мани­пуляциям;

•   в других — мужчинах прежде всего — видит не людей, а некое средство для достижения своих целей;

•   уж если любит, то достанет и удавит этой любовью так, что мало не покажется;

•   во всем, что делает, эта особа постоянно изобретательно неиск­ренна, причем завралась так давно и последовательно, что кон­цов уже не сыщешь;

•   и вновь — зависима, зависима, зависима...

Почему "ОНА" кажется такой ужасно знакомой — ведь среди нас такого хо­дячего убожества днем с огнем не сыщешь? Где же мы все-таки встреча­лись?

Эта неприятная особа, конечно, не живой человек... Я совсем не уверена, что пропитывающий все вокруг миф о женщине как создании бессмыслен­ном, инфантильном и неполноценном выдумали угнетатели-мужчины. Мифы — творчество коллективное, и тут приложили руку все кому не лень... Да и какая разница, кто что породил, — важно, что он давно и проч­но въелся, стал реально действующей силой, осколочком дьявольского зер­кала попадает то в глаз, то в сердце — и мы видим самих себя и мир в ис­каженном, недобром свете.

Женские журналы ничего не выдумали — они только подхватили и экс­плуатируют наши собственные страхи, иллюзии и желания, связанные с глубоким и тайным недоверием к собственному складу ума, души и тела. Они не виноваты — в их кривом зеркале отражается всего лишь карикату­ра, глубоко сидящая в нас самих. И вопрос только в том, как обнаружить, отследить и проверить реальностью тот кусочек нехорошего зеркала, кото­рый засел в единственной нашей голове, глазах, сердце. Мы не отвечаем за печальное наследство, полученное от многих поколений, — но, безуслов­но, отвечаем за то, как этим наследством распоряжаемся в своей един­ственной жизни.

Интересно, и как же?

ШЛЯПКА, САЛАТ И СКАНДАЛ

Это совершенно неважно.

Вот почему это так интересно.

Агата Кристи

Говорят, что женщина может сделать из ничего шляпку, салат и скандал. Не знаю, чего больше в этом утверждении — раздражения или восхищения такой способностью. Но в общем принято считать, что женщины могут огорчаться по пустякам и радоваться пустякам же. И в самом деле, что только не огорчает нас, глупеньких. Вот например, одна моя коллега полу­чила на работе жидкость для чистки компьютера. Оказалось, что жидкость одновременно имеет свойство смывать лак для ногтей. Нашим изумленным взорам предстала разъяренная, оскорбленная до глубины души женщина, несущая на отлете эту ужасную руку, изуродованную, пусть и не по-насто­ящему — что это, как такое могло со мной случиться? С двух — нет, хуже, с трех из десяти ногтей подло снялся лак. Ее гнев был совершенно серьез­ным, будто ее обманули, подвели, предали в чем-то очень важном. Можно сколько угодно иронизировать о ничтожности повода, но сам по себе гнев был настоящий, тут уж никакая ирония неуместна.