Я твоя истина - [57]
— Что происходит? — развел Кавьяр руками, и я поняла — сейчас начнется.
У матери накипело и обвинять ее в этом было бы крайне глупо.
— Ты, сученыш садистский! — прошипела Ханна, тыча пальцем в грудь грека.
Мне не хотелось участвовать в разборках, поэтому, переместившись на улицу и усевшись на скамью под окном, внимательно осмотрела густой плющ, вьющийся по стене. Красиво.
— Спрашиваешь, что происходит? Да как ты можешь жить после всего, что совершил? — На повышенном тоне верещала мать. — Моя девочка столько перенесла по твоей вине! Как ты смеешь таскать ее за собой, словно это твоя зверушка! Где совесть? Где сострадательность и уважение? Да будь на то моя воля, я бы собственными руками тебя придушила, мерзавец…
Так странно — Клио молчал. Очень жаль мне было, что я струсила и вышла из дома. Следовало остаться и посмотреть на выражение лица Кавьяра. Не из мстительности или плохих побуждений. Просто стало интересно. Впервые за последние недели что-то немного всколыхнуло меня. Единственное, чего не хотелось, так это слез матери. Она сорвется, я была уверена. Ханна никогда не умела сдерживать слезы, злясь. Мне стало так отвратительно пусто на душе, потому что я поняла — грек старается добиться нашего… моего расположения и почему он так делал, было очевидно. Но ни за что в жизни я не признала бы этого вслух. Пусть сам разбирается со своими терзаниями. Когда я готова была простить ему все, Клио издевался, избивал, насиловал, а теперь, став жертвой других уродов, вдруг привлекла его. Так не пойдет. Мне не нравятся такие отношения между людьми. Это мрак, за которым скрывается темное прошлое и тянется в настоящее, намекая на безысходность в будущем. Будь все проклято. Все, во что я сунулась. Моей вины не умаляет жестокость грека. Ведь не он затолкал меня в ряды Миротворцев. Мы оба во всем виноваты и оба теперь страдаем. Так нелепо…
Боже, как нелепо: два взрослых человека, попеременно мучающих друг друга, словно соревнуясь в садизме. Кто больнее ударит…
Впрочем, я давно пришла к выводу, что не меньше Клио умею уничтожать все святое в человеке, топтаться по его мозолям и плевать ядом в ответ на оскорбления. Такая же мразь, как и все меня окружающие…
Но может стоило бы давно признать, что все же люди не настолько плохи, как я себе нарисовала? Оставаясь такой язвительной пессимисткой, я лишь усугубляю ситуацию. А вместо этого необходимо взять себя в руки…
— …что молчишь, подлец? — вновь в мысли ворвался голос Ханны, а затем мое сердце от страха ухнуло вниз — что-то в доме громыхнуло.
Я, решив, что Кавьяр не сдержался и ударил мою мать, вскочила и влетела в дом. Картина, открывшаяся взору, была до комичного глупой.
Мама с виноватым видом стояла посреди прихожей, а Клио сидел на полу, прижимая ладонь ко лбу. У его ног валялись осколки той симпатичной голубой вазы, что так радовала глаз. Да, любоваться красотой я не разучилась, к счастью. Однако это было лишь легкой формой восхищения, а прежний восторг больше не проявлялся…
Первым хохотнул Тео — и не заметила его. Марио уже пытался осмотреть голову грека, но тот лишь нервно отмахнулся. Когда он отнял руку ото лба, чтобы встать, я заметила красную припухлость — шишка, не иначе.
— Прошу прощения, — как-то чопорно выдала Ханна, косясь на меня, и посмотрела на Клио. — Я очень зла на тебя, парень. И никогда не смогу простить. Имей в виду. А это, — мать указала пальцем на голову грека. — Вполне заслужено.
Тео не удержался и все же разразился хохотом, а Мар едва подавил улыбку. Озадаченный Хавьер, судя по растерянному виду, не знал, что делать. Вроде бы хозяин пострадал, но вроде бы и нелепо как-то набрасываться на справедливо расстроенную женщину. В общем охранник потоптался на месте и спросил:
— Сэр, мы едем на пляж?
— Едем. И немедленно, — процедил Клио, оскорбленный смехом брата, и прошел мимо меня, но тут же притормозил.
Я не сразу сообразила, почему грек так на меня уставился. Прищурился и прямо потемнел весь.
— Что смешного? — выдавил Кавьяр-старший, выпячивая подбородок, и до меня вдруг дошло: я улыбалась.
А британец едва ли не качался по полу, глядя на мое глупое выражение лица. Вероятно это выглядело примерно так: бледная, худая женщина с тусклым взглядом, улыбается в маниакальном стиле, словно совершенно внезапно тронулась умом.
— Ничего, — ответила спокойно и, обойдя Клио, вышла на свежий воздух, который был вовсе не свежим.
— Я еду с вами, — вновь вернулась «злобная мать-убийца».
— Черта с два! — получила Ханна от ворот поворот. — Еще машину опрокинете в ярости, миссис Халк! У вас это, похоже, семейное — в злости все громить.
— А у тебя, мальчик мой, руки не из того места растут, раз даже вазу поймать не способен! — Ох, мама, не ожидала я от тебя такой бойкости.
В общем истерический смех Тео сопровождал нас до машины, в которую грек уселся, громко хлопнув дверцей…
Добравшись до пляжа примерно за сорок минут, мы наконец покинули душный автомобиль.
Людей было более, чем достаточно для веселого времяпрепровождения, поэтому я взглянула на Клио почти умоляюще. Ведь мне необходимо было уединение, а не всеобщее внимание. Хотя это выглядело глупо: ну кому я тут вообще нужна?
Кто мог знать, что обычный вечер в баре "Шанс" для Летти превратится в нечто кошмарное и неожиданное. Наглый греческий мафиози, прикрывающий мебельным бизнесом свое истинное занятие, похищает девушку прямо из-под носа бармена, обрывая все ее связи с внешним миром...
Неприятное столкновение с ним в клубе, куда ее притащила подруга. Одно случайное необдуманное упоминание о бывшем парне, и глаза Стайлса загорелись. Он знает ее? Он знал Зейна? Игра началась. Теперь все будет идти по его правилам. Теперь он управляет ее жизнью. Подчиниться легко, когда в его руке оружие…
Я бежала так далеко: от прошлого, от самой себя, от мужа. Бежала, потому что не умею бороться, не умею быть сильной. Теперь я – другой человек, с чужим именем и чужой историей, но мое личное прошлое, что я пытаюсь забыть и от которого хочу надежно спрятаться, нашло меня даже здесь, вдали от дома. Придется учиться быть сильной, ведь защитить меня некому. Или есть? Содержит нецензурную брань.
Рождение близнецов – счастье! Ну, это как посмотреть… Два голодных рта семейный бюджет не выдержит. Бабушка сказала решать вопрос радикально: один младенец остается, второго сдаем в детдом. И кому из детей повезло больше? Увы, не девочке, оставшейся под материнской грудью. Бабуля – ведьма, папа – бандит, мама – затравленное безропотное существо. Как жить, если ты никому не нужна? И вдруг нежданный подарок – брат, родная душа, половинка сердца. Теперь все наладится, вместе с любой бедой справиться можно! Разберемся, кто подбрасывает оскорбительные, грязные письма, натравливает цепных собак, преследует, пугает по ночам и… убивает.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?