Я тебя никогда не забуду - [12]

«Неплохо, – подумала Джессика и стала разглядывать другие рисунки. – Тоже хорошо. Поразительно, Бетси действительно неплохо рисует. Если не сказать замечательно».

Альбом с рисунками Бетси лежал на письменном столе из красного дерева. Любопытство взяло верх, и Джессика взяла его в руки и стала перелистывать. Портрет женщины, лицо которой кажется очень знакомым. Несколько пейзажей, среди которых Джессике понравилось изображение ручья перед школой. Несколько портретов Трисии. Разглядывая их, Джессика почувствовала что-то вроде укора совести. Ведь рисунки очень личные, и Бетси, должно быть, никому их не показывает. Но Джессика тут же отбросила всякие сомнения и открыла следующую страницу. Увидев то, что было на ней изображено, она замерла от удивления.

– О боже, – прошептала она. Альбом выскользнул из ее рук и упал на стол.

После обеда Элизабет переодевалась у себя в комнате. Она надела бледно-голубое шерстяное платье и быстро застегнула пуговицы. Когда она выбирала туфли, дверь в ванную, которая соединяла ее комнату с комнатой Джессики, резко открылась.

– Лиз, мне нужно поговорить с тобой по поводу Бетси, – сказала Джессика и плюхнулась на кровать Элизабет. – Это очень важно.

– Ты опять за свое, Джес? Мы с Тоддом, Николасом и Региной идем в кафе «Бокс Три». И я совсем не хочу опаздывать. – Элизабет заколола свои золотистые, слегка вьющиеся волосы гребнем и посмотрелась в зеркало.

– Фи, Николас, – поморщилась Джессика, – как ты можешь общаться с этим занудой.

Николас Морроу, симпатичный восемнадцатилетний брат Регины, был одним из самых интересных ребят, которых знала Элизабет. Но совсем недавно он осмелился проигнорировать интерес Джессики к себе. За это Джессика внесла его в свой черный список.

– Я даже ничего не буду отвечать тебе на это, – сказала Элизабет, – но, по-моему, совсем недавно он просто не выходил у тебя из головы.

Джессика пожала плечами:

– Зато сейчас из моей головы не выходят куда более важные вещи.

Элизабет вздохнула. С Джессикой, как всегда, спорить было бесполезно.

– Ну, хорошо, Джес, что там у тебя?

– Бетси Мартин должна отсюда убраться. Ты знаешь, я даже своих друзей не приглашаю поплавать у нас в бассейне после школы, а тут эта девица устраивается загорать, как у себя дома.

– Неужели? А не припоминаешь ли ты, как позавчера ты, я и Инид здорово повеселились в бассейне? – Элизабет надела голубые туфли на низких каблуках. – И мне непонятно, чем это твои друзья отличаются от остальных.

– Ох уж мне эта Инид, – фыркнула Джессика. – Такая же, как Бетси, только из кожи вон лезет, чтобы казаться лучше, чем она есть на самом деле.

Джессика намекнула на то, что когда-то давно Инид общалась с компанией ребят, по которым тосковала тюрьма. Но это все было в прошлом, и Инид вовсе не собиралась возвращаться к такой жизни.

– Чтоб ты знала, Джессика, Инид Роллинз прекрасный и благородный человек, – заступилась Элизабет за свою лучшую подругу. – А потом, ты, кажется, пришла сюда вовсе не затем, чтобы обсуждать Инид, а поговорить о Бетси.

– Да, о Бетси. О Бетси и о нашем брате.

– А причем здесь Стивен? – удивилась Элизабет.

Джессика вскочила с кровати и принялась расхаживать по комнате.

– Лиз, это все так ужасно! – воскликнула она. – Ты просто не поверишь, что я нашла у нее в комнате.

Элизабет взяла Джессику за плечи:

– Интересно, а что ты делала у нее в комнате?

Джессика вырвалась из рук сестры, опустила глаза и стала внимательно разглядывать свои ногти. Она никак не ожидала, что ей придется объяснять Элизабет, как она оказалась в комнате, где поселилась Бетси.

– Слушай, Лиз, – переменила тему разговора Джессика. – Тебе нравится мой новый лак для ногтей? Или он слишком оранжевый?

– Если ты думаешь так легко уйти от ответа на мой вопрос, – холодно сказала Элизабет, – моя младшая сестренка, то глубоко ошибаешься.

Элизабет была старше своей сестры всего на четыре минуты, но ей иногда казалось, что она старше по меньшей мере на четыре года.

Элизабет пристальным взглядом посмотрела на Джессику.

– Лиз, ты знаешь, я ненавижу, когда ты на меня так смотришь, – раздраженно заметила Джессика. – Если тебе так хочется знать, – Джессика заложила руки за спину, – было просто интересно взглянуть на ее рисунки, которые вы со Стивеном так расхваливаете. Кто бы мог подумать, что «Мисс Шлюха года» могла оказаться прямо Леонардо да Винчи.

Элизабет нахмурилась, представив, что кто-то роется в ее рукописях. Во избежание этого она держала их в закрытых на ключ ящиках стола.

– А кто дал тебе право совать нос в ее вещи? И потом, я не понимаю, какое это может иметь отношение к Стивену.

– Лиз, ты ведь видела ее рисунки, правда? – спросила Джессика.

Элизабет кивнула.

– И ты не станешь спорить, что она рисует только те вещи, которые очень любит. Помнишь, портреты Трисии, кошку с котятами. А портрет женщины? На что угодно могу поспорить, что это ее мать. Как две капли воды похожа на Трисию и Бетси.

Элизабет опять задумчиво кивнула:

– Да, Бетси мне сама рассказывала, что рисует только то, что для нее очень дорого. Но я не понимаю, Джес, к чему ты клонишь? – В голосе Элизабет послышалось раздражение. – Тебе что, доставляет удовольствие говорить загадками? Ты пришла и сказала, что у тебя что-то срочное. Так говори прямо. Мне совсем не хочется, чтобы Тодд меня ждал.