Я тебе не верю - [134]

Несколько метров дались мне с таким трудом, что я не сразу понимаю, почему он не добил меня еще. Оборачиваюсь и единственным не заплывшим глазом смотрю на моего мучителя. Он стоит спиной ко мне и вглядывается в лесную чащу. Там кто-то есть, а я просто не слышу?

Я закричала, истошно, со всей громкостью что могла, но не услышала этого. От крика стало легче, с криком я выпускала всю боль и отчаянье, что ощущала. Вот только ему это не понравилось. Он вернулся ко мне, и я поняла, что добьет. Мне хотелось жить, безумно хотелось. Все что я смогла, это прикрыть голову единственной целой рукой, молясь прожить хоть немного дольше. Хотя бы до того момента, когда волки найдут меня, когда Кай нейдет меня и спасет.

Удара не последовало, я приподняла руку как раз в тот момент, когда появился огромный белый волк. Большие лапы прошлись достать маньяка, но тот в последний момент увернулся, и даже попытался дать ответ, махнув битой. Волк увернулся и лапами снес небольшую ель. Огромная лапа снесла еще одно дерево, за которым прятался маньяк, а потом вторая разломала в щепки его оружие. Маньяк побежал петлями обратно к маленькому сараю и машине. Я уже не чувствовала ног, слишком сильная кровопотеря. Волк собирался уйти, преследовать этого урода, оставить меня одну. И я испугалась, мне было безумно страшно все время, но от осознания, что я могу умереть здесь, в лесные чаще совсем одна.

— Кай. — Позвала, надеясь, что достаточно громко. То ли мне было так страшно, то ли я просто не могла уже шевелится. Думала он уйдет догонять его, но волк сразу же обернулся и прибежал ко мне в один скачок.

Его большой черный нос обнюхал меня, а потом большой язык прошелся по лицу, стирая грязь и кровь. Почти не чувствовала этого прикосновения. Почему-то тихо радовалась, что возможно в последние мгновения своей жизни буду с ним, особенно радовало, что он в этой форме не может разговаривать. Хотя я бы все равно не услышала бы. Стоило мне об этом подумать, и слух вернулся ко мне. Так резко, что я даже зажмурилась.

Где-то совсем близко слышался шум разломанных деревьев и истошный рык и рев. Казалось, сама земля дрожала от этого звука, не мудрено, что маньяк испугался. Послышался рев автомобильного мотора, он пытался уехать. Волк дернулся, я испугалась, что он уйдет, и попыталась сказать, чтобы не уходил, но в этот момент он поднял голову и истошно завыл. Послышался страшный шум, как будто кто-то сносил дерево за деревом на своем пути. Он здесь был не один, все остальные тоже были здесь. Белый волк сорвался с места, я заметила вдали еще несколько фигур, а потом ко мне подбежал кто-то другой. Небольшой черный волк упал передо мной на передние лапы и почти сразу превратился в Юру.

— Даша, только не двигайся. — Он открыл банку с известной мне мазью и попытался нанести ее выше виска. В этот момент послышался жуткий металлический скрежет, и звук удара. Они напали на машину? Там же Кристина!

— Она в багажнике. — Испугано прохрипела, но ему этого хватило. Он сорвался с места в прыжке превращаясь в волка и мчась в ту сторону, оставляя меня одну. Говерла знает, что она умерла? Не думаю, что Кай рассказал ему, я бы не рассказала, просто не смогла.

Мне бы взять и просто отлежаться, пока все не закончиться, но я кое-как встаю и даже делаю несколько шагов до ближайшего дерева. Мне хорошо видно, что там происходит.

Кажется, я теперь понимаю, почему мама сказала, что из-за меня гибнут люди. Он убил ее, убил Эмму, когда приехал забрать меня обратно. Думаю, он сделал это, потому что я от ее рук пострадала, но не знаю точно. Я еще удивлялась, с чем он приказал господину Дмитрову и Кириллу разобраться, как оказалось, с убийством Эммы. Вот откуда ремонт, новая мебель и машина, родителей просто купили, чтобы они молчали.

Четыре волка кружили вокруг своей жертвы, страшно рыча. Машина была разбита о толстый ствол дерева, но Кристины там не было. Ее тело лежало на руках у Говерлы чуть в стороне. Он прижимал ее к себе, что-то шепча и, кажется, плакал. Теперь-то ясно, кого он любил на самом деле. Чем она его зацепила за столько короткое время? Я почувствовала безразличие. Все что чувствовала к нему сейчас — вину, потому что возможно стала причиной смерти той, которую он любил. Той, которую я любила, моей любимой двоюродной сестренки.

Мне, кажется, они игрались с ним, с его страхом. Лев Викторович кричал, размахивая перед ними охотничьим ружьем. Попытался выстрелить и оружие выбили из его рук, вместе с ним оторвав шмат руки. Они ходили вокруг него кругом, нанося раз за разом новый и новый удар, срывая под его истошные крики какую-то небольшую часть тела. Все делали по очереди, организованно продлевали пытку, перед тем как в конечном итоге убьют его, разодрав на кусочки. Интересно, так они мстят за смерть Кристины или же и за Нину тоже? А меня они так же будут убивать, зная, что это я лишила ее возможного шанса на выживание? Не будут, уверена, скажут, что я просто испугалась, оправдают меня. Я себя так же оправдаю, надумаю себе чего-то и буду жить дальше. Так как будто не было ничего, так как будто ничего не случилось.