Я – Сыр - [31]

Т:           Что они могли, как ты говоришь, «начудить»?

А:           Вот, пожалуйста, свидетельства о рождении, например. Когда мистер Грей принес новые свидетельства, мой День Рождения был изменен с 14 февраля на 14 июля. Отец говорил, что мистер Грей был в ярости. Он хотел нам дать наши оригинальные даты рождения – так безотказней, меньше случайных оговорок и ошибок в датах рождения при даче каких-либо показаний в будущем. Мать также была расстроена – он сказал, что мать просто не смогла бы принять хоть какие-нибудь перемены в дате рождения ее сына. Так мистер Грей оформил другое свидетельство о рождении.

Т:             Но твой отец держал оба свидетельства, ты как-то говорил.

А:            Он сожалел о многих других промашках, и то, что дата рождения 14 июля могла попасть еще куда-нибудь. И было полезно оставить документ также и с этой датой, чтобы исключить какие-либо недоразумения, с которыми я могу столкнуться в будущем. Он хранил и этот конверт. Он говорил, что, возможно, здесь есть ошибка и с его стороны, что в другой раз он также мог что-нибудь упустить.

   «И эти имена», - в голосе отца Адаму слышались смесь гнева и отвращения, когда он рассказывал про их новые имена.

   «Фермер, ради бога. Грей и его группа занялись Фермерами. Американское Объединение Белых Протестантов – WASP. И здесь я – итальянец, и твоя мать – ирландка. И оба католики – твоя мать искренне верующая католичка, она никогда не пропустит собранье в воскресенье или в праздник».

   Грей допустил много вольностей, полагая, что семья Фермер перешла в католицизм. Это могли быть баптистские сертификаты, подтверждающие бумаги.

   «Мы были похожи на кукол – ты, твоя мать и я», - говорил отец. – «Мы словно совсем не контролировали свою жизнь. В общем-то, так оно и было. Кто-то дергал за нити, и мы прыгали. Иногда, я думаю, что иногда кто-то отпускал злые шутки, играя с нами. Твое имя: они подобрали для тебя имя Адам. Чей-нибудь каприз, может быть. Адам – первый человек. Не знаю. Мы с матерью ощущали беспомощность, хотя эта бомба и телефонный звонок заставили меня пойти на все. И так мы сами выбрали Монумент – Массачусетс».

Т:             Почему Монумент, почему именно этот город, а не какой-нибудь другой?

А:             Вы слишком занудны.

Т:              Пожалуйста, больше не указывай мне.

А:             Если бы вы только слышали себя со стороны. Вы словно уже все это слышали или через все это прошли.

Т:             Приходится задумываться о драгоценном времени, очередной раз прослушивая всю эту банальную информацию. Если бы знать, почему ваш мистер Грей выбрал Монумент вашим новым местом жительства, возможно, была еще какая-нибудь на то причина, почему я должен спрашивать об этом?

                       (пауза 10 секунд)

А:             Мне кажется, это логично. Монумент расположен достаточно далеко. Отец говорил, что мать настаивала на том, чтобы остановиться где-нибудь на севере. Мистер Грей был согласен, но не из сентиментальных соображений. Он говорил, что важно было найти постоянное место жительства, смешаться с окружением. Мы скрывались, и нам не стоило объявляться внезапно где-нибудь, например, в Техасе. Так что мистер Грей оформил для нас все документы, с которыми мы могли перебраться в штат Массачусетс. Расстояние не решало ничего. Все равно не избежать оформления. У нас не было шансов когда-либо вернуться в Блаунт…

Т:             В чем дело? Ты вдруг как с цепи сорвался.

                          (пауза 7 секунд)

А:             Мне надо подумать минуту или две…

                          (пауза 23 секунды)

Т:             Ты чем-то расстроен?

А:             Я что-то припоминаю, я рассказывал о том, почему мистера Грея совсем не беспокоило то, как нам все-таки когда-нибудь вернуться назад в Блаунт…

  Снова в подвале. Он  вдвоем. Мать наверху. Отец полез во внутренний карман своей куртки и достал узкий, длинный и хрупкий конверт, в таком посылают письма. Какой-то момент он находился у отца в ладони, словно его рука была чашей весов, и отец словно пытался определить его вес, цену, важность. Наконец он вскрыл конверт, аккуратно отклеил полоску «скотча», которым было обмотано содержимое. Он раскрыл что-то похожее на газетную статью – желтая, хрупкая, газетная страница. Он дал это в руки Адаму.

   «Грей сказал, что это наша страховка. Он обеспечил нас ею», - в голосе отца проступила горечь, которую Адам раньше никогда у него не слышал.

   Он смотрел на огромный заголовок во главе большой газетной статьи в пять колонок. Он не читал саму статью. Заголовок рассказал ему все, что он хотел узнать:

       «Блаунтский репортер, его жена и сын погибли в автокатастрофе на шоссе».

А:              Я сидел и думал, глядя на статью: «Я умер. Я уже умер».

Т:              Это была шокирующая мысль?

А:              Не думаю, и не уверен в чем-либо еще. Мне кажется, что я онемел. И я онемевший по сей день.

Т:             Ты желаешь остановиться? Все время для тебя собралось в кашу. Существенно для тебя, но все это каша. Действительно, прорыв. Но думаю, что ты должен теперь отдохнуть. Детали будем уточнять позже.