Я страдаю по тирану - [11]

Впрочем, я уже не думаю ни о чем, только удивленно таращусь на кучу пакетов. Ибо едва я вышла из примерочной, с особой тщательностью разделив там то, что подошло, и что я сочла слишком пошлым, шеф скомандовал "Мы возьмем все!", и консультант живо все перемешала.

Я с удивлением понимаю, что прошло почти три часа. Прежде, чем отправиться дальше по магазинам, мы садимся в небольшом ресторанчике пообедать. Это немного смиряет с действительностью. Я могу заказать вкусный суп, в кои-то веки пообедать чем-то здоровым и сытным.

— А я думал, ты сбежишь, — замечает Влад, наблюдая, как я аккуратно чищу креветки, выловленные из супа. — Смелый Олененок. Вот, твое задание на завтра.

На самом деле я мысленно сжимаюсь, ожидая новой провокации, но шеф протягивает какой-то листок с записями. На нем — даты и адреса.

— Это планы командировок на ближайшие три месяца, — поясняет он. — Займись бытовой организацией. Даты — это числа, в которые нужно быть на месте. Адрес — место переговорных. Найди отели рядом, проверь доступность ресторанов, доставок и так далее.

С этим справиться проще, чем с его желанием в любом месте и в любое время. Организовать деловую поездку сможет любая секретарша, даже, наверное, самая глупая. А мне хочется верить, я не самая.

— А пожелания по отелям? Вид из окна? Услуги?

— Хочу люкс или апартаменты, приличный отель, лучше четыре-пять звезд, с прачечной и доставкой в номер. Вид на город, чем больше окна — тем лучше. Джакузи приветствуется. А вообще…

Он усмехается и с наслаждением отправляет в рот кусочек индейки.

— Выбери отель, в котором удобно трахаться. Я хочу взять тебя с собой.

— Я понятия не имею, в каком отеле чем вам удобно заниматься. Может, дадите номер прошлой секретарши, возьму пару уроков?

— Знаешь, Олененок, ты себе не помогаешь. Я второй день думаю о том, как свяжу тебя, вставлю в твой ротик кляп и наконец-то заставлю не болтать, а стонать. Поэтому будь хорошей девочкой, не зли меня, сделай то, что я прошу.

Он заботливо подливает мне в бокал сок, отрезает от своего стейка кусочек и подносит к моим губам.

— А если мне не понравится, я тебя накажу.

Щеки пылают, мне кажется, будто температура тела стремительно растет. Я беру зубами мясо и одаряю Архипова равнодушным взглядом.

— Так себе.

— Что? — Он удивленно поднимает брови.

— Стейк не очень. Суховат.

Мы смотрим друг на друга, возобновляя молчаливую упрямую борьбу. Может, это и неразумно. Я должна держаться за свое место и за милость Архипова, как утопающий цепляется за спасательный круг. Но уступить я не могу.

Спасаясь от одной бездны, стремительно погружаюсь в другую.

Глава четвертая

Похоже, молчать — выше сил Олененка. Если бы она хоть в пол силы придержала свой неуемный язычок, он давно бы потерял к ней интерес. Но с каждым днем, а может и часом, Леся все больше и больше его заводит, вряд ли понимая последствия.

Хотя он и сам не до конца понимает. Но игра, в которую так и толкает Олененок, захватывает все сильнее.

Вряд ли Архипов забудет то, как она выглядела в белье. Контраст между уверенно расправленными плечами, холодным голосом и паникой в глазах — самое интересное сочетание, которое он видел в девушках. Как мягкий сыр со свежей клубникой.

— Хочешь камамбер? — вдруг спрашивает он.

— Что? — Леся отвлекается от пенки на кофе и удивленно на него смотрит.

Плевать. Он хочет. И собирается ей платить за то, чтобы она выполняла все его желания.

Хотя собственное благородство даже пугает. Зачем тянуть? Обычно девушки на ее месте приступали к выполнению служебных обязанностей с первого же дня. Ему нравится секс, нравятся красивые девушки, нравятся игры. Раз Леся с холодной головой и в трезвой памяти на это соглашается, почему не взять ее? Зачем пугать и вынуждать отказаться?

А еще хороший вопрос, что он почувствует, если она все же откажется. Уж не разочарование ли. Мысль о том, что однажды он ее трахнет, преследует с самого собеседования.

Он заказывает чертов сыр и клубнику, а когда заказ приносят и ставят перед Лесей, даже постукивает костяшками пальцев по столу в нетерпении.

— Но я не хочу есть.

— Это часть обязанностей. Попробуй.

Он сам разрезает плотную белую корочку сыра, аккуратно, чтобы не повредить нежную сердцевину, вытаскивает кусочек и подносит к губам Олененка. Она губами берет угощение и закусывает большой сочной клубникой. И… почему это так охрененно?! Кажется, у него едет крыша.

И еще звонит телефон.

Вменяемые люди не злятся на кусок железа, начиненный электроникой, но сейчас Архипов его ненавидит. Реальный мир врывается в его фантазии. А уж если взглянуть на номер звонящего…

Четыре года назад он купил новый телефон и получил к нему симку. Тогда же перестал записывать контакты, быстро выучив номер Макса и еще парочку важных. У него не было никого, кого хотелось бы записать не бездушным набором цифр.

— Слушаю, — говорит он.

На том конце долго молчат.

— Влад… здравствуй, сынок, — женский голос немного дрожит.

— Что тебе нужно?

— Спросить хотела, может, заедешь? У отца завтра день рождения.

— Не заеду. Что-то еще?

— Мы по тебе скучаем.

Да, блядь, скучаете. А он до сих пор чувствует обжигающую, темную ярость.