Я стою миллионы - [14]

— Двенадцатая авеню, сорок три, офис сто девяносто четыре. Это в районе Муниципалитета, а живет он в Байонне. Вам легче найти его в офисе.

Я записала также телефон Голдсмита и с благодарностью вернула Кеннету авторучку.

* * *

В офисе Голдсмита, когда я дозвонилась туда, мне сообщили, что он в Лос-Анджелесе по делам и пробудет там еще дня три-четыре. Это обстоятельство не вызвало у меня энтузиазма. Я прикинула, во сколько мне может обойтись путешествие с северо-востока на юго-запад. Довольно дорогая диагональ! В Лос-Анджелесе сейчас лето в разгаре, градусов тридцать в тени.

Хочешь не хочешь, а лететь надо. У меня, к счастью, был лос-анджелесский телефон Голдсмита. Я не замедлила его набрать.

— Здравствуйте, могу я услышать мистера Голдсмита? — спросила я, когда в трубке зазвучал теплый женский голос.

— Соединяю, — любезно отозвался голос.

— Голдсмит у телефона, — произнес глубокий мужской баритон.

— Добрый день, вас беспокоит Иванова Татьяна, — представилась я, пребывая в абсолютной уверенности, что мое имя является для Джеймса белым звуковым пятном.

— Иванова? — неуверенно переспросил Голдсмит. — Слышал о вас, — к моему искреннему удивлению, добавил он.

— От Джона Горбински? — осторожно предположила я.

— Нет, от Эрика. Он как раз должен быть сейчас в России.

У меня внутри опять все оборвалось, как в ту первую минуту, когда я узнала, что Эрик убит. Меня пронзила мысль, что есть люди, близко знавшие Эрика, которые все еще, как мне казалось сейчас, с чисто американской беспечностью, если не сказать, твердолобостью, верят в неуязвимость Эрика.

Я не была объективна, Голдсмит просто еще не успел узнать о его смерти. Но слезы все равно навертывались у меня на глазах: Эрик не забыл меня.

— Эрик Горбински мертв, — услышала я свой голос и почувствовала, как все внутри холодеет.

— Что? — Голос Голдсмита дрогнул и осекся.

— Его застрелили в подъезде дома его дяди в Тарасове.

— Не могу поверить… — В трубке повисла пауза.

Наверное, Голдсмит пытался осмыслить услышанное. Но я-то знаю, для того, чтобы примириться с трагической и жестокой действительностью, людям требуются годы.

— Я тоже до сих пор не могу в это поверить, — упавшим голосом произнесла я, — но как это ни горько — это так.

— Вы звоните, чтобы сообщить мне об этом?

— Не только, вообще-то я думала, что отец Эрика сообщил вам. Мне необходимо встретиться с вами.

— У меня здесь важный контракт, я никак не смогу приехать раньше воскресенья.

— В таком случае, могу ли я приехать к вам? Дело срочное.

— Конечно, буду рад. Позвоните сразу, как приедете.

* * *

Нью-Йорк

20 мая

15 час 47 мин

Вернувшись в отель, я узнала по телефону, что ближайший рейс на Лос-Анджелес в двадцать один пятнадцать. Заказав билет с доставкой, попыталась проанализировать полученную от Кеннета информацию, но мысли путались, набегали одна на другую и никак не хотели выстраиваться в четкую логическую цепочку.

Сказывалась поясная разница во времени — в Тарасове сейчас была уже полночь, и неперестроившийся еще организм требовал хотя бы небольшого отдыха.

Прикинув, что у меня есть часа четыре до выхода, я решила немного поспать, тем более что мне предстоял неблизкий перелет. Понежившись четверть часа под горячим душем, я юркнула в постель, но, как только начала засыпать, с удовольствием растянувшись под одеялом, раздался стук в дверь. Черт! Наверное, билеты.

Я накинула халат и подошла к двери.

— Кто там?

— Билеты, мэм, — раздался из-за двери звонкий юношеский голос.

Я открыла. За дверью стоял парень лет девятнадцати в толстовке с капюшоном и фирменной красно-синей бейсболке.

На его скуластом веснушчатом лице цвела белозубая улыбка.

— Спасибо, — поблагодарила я его по-английски, взяв протянутый им конверт с моим именем.

— С вас триста семьдесят пять долларов. — Он продолжал улыбаться.

Я дала ему четыреста и, подождав, когда он отсчитает сдачу, сказала:

— Пятерку можешь оставить на чай.

— Благодарю вас, мэм, — колокольчиком прозвенел его фальцет.

Он приподнял в знак вежливости красный козырек бейсболки и, таким образом отсалютовав мне, исчез.

Ну вот, теперь можно спокойно соснуть. А все-таки как-то странно, едва прилетев в Нью-Йорк, вот так заваливаться спать, когда за окном шумит, грохочет и кричит, плавясь в пестроте разноголосых человеческих толп, крупнейший город мира.

Глава 4

Лос-Анджелес

21 мая

00 час 39 мин

Лос-Анджелес сразу же покорил меня своим ласковым, напоенным лунным сиянием воздухом. Казалось, что с высоты в сине-голубую мглу прибрежных сумерек капля за каплей сочится густая медвяная влага, точно все небо было одними гигантскими благоухающим сотами. И только на горизонте непроницаемо темнела горная гряда.

Опустив два четвертака в прорезь автомата с различными буклетами, я получила прекрасный путеводитель по Лос-Анджелесу, из которого узнала, что этот город занимает узкую прибрежную низменность, окаймленную горами Сан-Габриэль, Санта-Моника и Санта-Анна, и вытянут с севера на юг на восемьдесят, а с запада на восток — на пятьдесят километров.

Кроме того, я вычитала, что Лос-Анджелес основан испанцами в 1781 году на территории Мексики, которая входила тогда в состав вице-королевства Новая Испания.