Я стану Императором - [55]

Он засмеялся, к нему присоединился Дагор, который тут же схватился за бок, но смеяться не перестал. Тоже позволил себе улыбнуться.

— Выражаю официальный протест, господа! Я — не утка!

— Вот теперь — верю, — продолжал смеяться прайм. Он наклонился и достал из-под койки бутылку с той самой прозрачной жидкостью, что плескалась у них в стакане и продемонстрировал мне. — Будешь?

— Спасибо, но не пью! — покачал головой.

— Так мы тоже! — возмутился Алексе. — Мы вон — Марка дезинфицируем!

— Отстань от парня, Лёха! — остановил друга Дагор, посмотрел на меня и всё же не удержался. — Он до недавнего времени и не курил, так что всему своё время!

— Наше дело — предложить! — пожал плечами Тарнавский и «освежил» стаканы.

Они выпили, не чокаясь, и я понял, что попал не на праздник.

После нашего рейда в посёлок, от полка осталось 1548 бойцов, которые со скрипом, но разместились на «МакКое». Несколько дней на планете мы потратили на общение с местными властями, которые резко поменяли своё мнение на полностью противоположное и уверяли нас в беззаветной преданности Императору и Империи. И просили нас задержаться до прибытия имперского гарнизона.

А гарнизон непременно должен был прибыть. В ближайшие месяцы. Ментал-связист передал рапорт Тарнавского по поводу ситуации на Фаиде и агрессии против Империи со стороны Пирдоса.

Но у нас были другие планы и сдав на ответственное хранение оставшуюся немногочисленную технику, которая не влезла на эсминец, мы погрузились на «МакКой» и отбыли прочь.

Так что теперь на Фаиду летел планетарный гарнизон, а на Пердос — бригада виконта Байрона. А мы возвращались на доукомплектование. Точнее, это 134-й гвардейский имперский полк следовал на доукомплектование, а меня просто подвозили до большого транспортного хаба, коим являлась планета Нобель.

Мы уже находились несколько суток в Подпространстве и большую часть времени я тупо отсыпался. Организм требовал отдыха, как никогда. Физически ощущал, как во мне происходит «перестроение», причём не физическое, а что-то вроде «энергетического». Не очень понимал, как это, но интуитивно чувствовал, что это так.

И да, на понятие «интуиция» взглянул несколько по-другому. Если раньше считал это какой-то сверхъестественной «чуйкой», то теперь это было вполне объяснимой физической подсказкой из Подпространства.

В крохотной кладовке, куда поселили нас, было место ровно для трёх матрацев. Кают и кубриков не хватало, гвардейцы были рассованы как попало. Но, в тесноте, да не в обиде, так что был рад просто тихому углу и не очень мягкому матрацу.

На одном матраце спал я, на втором Эрик, а на третьем приютились «найдёныши», которые почему-то отказывались отходить от меня дальше, чем на метр. Впрочем, я не возражал. Ребята многое пережили и, скорее всего, не очень доверяли окружающему миру и людям.

А еще мне было, чему у них поучится. В отличие от меня, здоровенного почти восемнадцатилетнего дылды, эти восьмилетки знали об Сущностях и Подпространстве гораздо больше моего. Не знаю, кем был это пастырь, подозреваю, что фанатиком-самоучкой, но кое-что он ребятам передал.

Пусть на уровне инстинктов и лютого бреда, заложенного им в голову безумным еретиком, но дети могли функционировать, как Одарённые, взаимодействовать с Сущностями и оставаться при этом живыми и в своём уме. Учитывая, во что превратился в итоге пастырь, ребят ждало не самое радужное будущее, поэтому я был очень за них рад. А за себя — горд! Горд тем, что не дал случиться непоправимому.

Кевин оказался молчаливым серьёзным пацаном, по своему развитию намного опережающим свой реальный возраст. Ну, с таким я встречался — в суровых условиях, где постоянно нужно выживать, дети взрослеют очень быстро. Или умирают. Up or overboard. Вверх, или за борт. Именно так.

Кевин демонстрировал мне возможности «физика». После объединения с Астральным Двойником, или, как он называл его — ангелом, тело мальчика существенно менялось. Как рассказывал Хокус, Сущность «физиков» приходит из Подпространства с частью инородной материи, за счёт чего масса и объём физического тела Одарённого существенно меняется. И приобретает уникальные свойства.

При «обычном» росте Кевина в 126 сантиметров и массе в полтора пуда, после объединения с Сущностью он «подрастал» до метра пятидесяти и увеличивал массу втрое. Прочность кожи и костей достигала неимоверных значений. Я отказывался проводить опыты, но он сам взял боевой нож и попытался порезать себе руку. Ничего не произошло, при том, что силу он прилагал достаточную, чтобы отрезать не только руку, а какую-нибудь металлическую трубу.

Эрика так впечатлила демонстрация силы на Фаиде, где Кевин погнул ствол пушки, что он как-то раз с удовольствием произвел эксперименты в спортзале. Вернулись они довольные, но подозрительно тихие. А вот мне позже главный боцман выговаривал за порчу спортинвентаря и продемонстрировал в качестве доказательства гриф от штанги, завязанный двойным узлом.

Тень еще хотел сразиться с мелким в армреслинг, но потом резко передумал, и я его за это совсем не виню.

Соединялся с Двойником, или, как он говорил, «оборачивался» Кевин достаточно быстро. Причём, по его словам, с каждым разом время, затраченное на слияние всё уменьшалось, а безопасное пребывание в слиянии всё увеличивалась. Если начинал он с пяти минут на объединение и пять минут в «форме», то сейчас ему нужно было пятнадцать секунд на «перекинуться» и примерно тридцать минут безопасного функционирования.