Я стану Императором - [11]

Он поднял на меня пронзительный взгляд своих голубых как небо глаз.

— Ты знаешь, почему Инициацию производит в восемнадцать лет?

— Душа достаточно окрепнет для сопротивления соблазнам Хаоса, и Одарённый будет готов принять Энергию Подпространства и соединить разум с Эфирным Двойником! — выпалил, даже не задумываясь, аксиому с общего курса по управлению Энергиями.

— Молодец! — улыбнулся инквизитор. — А что случается с Одаренным в старости?

Покопался в памяти, но ничего не нашёл. Мы такое не проходили.

— Не знаю! — честно ответил.

— Ты и не должен знать! — кивнул Хокус. — Это не то, чтобы тайна, но об этом не принято говорить. Наступает момент, когда Одаренный уже не может существовать без Эссенса. Всё зависит от всего, но это примерно наступает после ста-ста пятидесяти лет жизни. Ещё ранее, пропускная способность Энергии Подпространства и запас Жизненной Силы также резко идут на спад. И вот тут наступает первая дилемма. Использовать сверхспособности в своём обычном режиме Одаренный уже не может, и он может либо сократить, иногда резко, активную деятельность, либо «подсесть» на Эссенс, чтобы держать себя в прежнем тонусе. Эссенс — штука дорогая как ты знаешь, не многие себе могут это позволить, а к своему Дару человек со временем привыкает. Ведь он, как правило — слаб. Если Одаренный находится на службе Императора, и соответственно на полном довольствии, то он тянет до последнего. Как наш барон. Но рано или поздно, даже при использовании Эссенса наступает точка «невозврата». Сущность всё неохотней контактирует с человеком, его Жизненная Сила уже не устраивает в качестве платы и тут может случиться что угодно. Сущность может стать враждебной сама, либо пожилой Одаренный ошибётся со связью и впустит в себя чужую враждебную Сущность. Выход один — перестраховаться и полностью отказаться от применения сверхспособностей.

Он замолк и замер, уставившись в пол.

— А когда у барона наступила точка «невозврата»? — тихо спросил я.

Инквизитор снова на меня посмотрел.

— Всегда знал, что ты смышленый малый. Примерно три года назад.

— И что это значит? — попытался получить ещё информации.

— Что любое использование Дара может привезти к катастрофе!

— Мы поэтому и прибыли в этот полк? Чтобы вы могли за ним следить?

— Еще одно очко в твою пользу! — кивнул Хокус. — Я… кое-что должен барону, поэтому согласился на этот контракт.

— Но, если это всё так опасно — почему его просто принудительно не отправили в отставку? — я всё пытался нащупать логику поступков.

— Потому что он хороший командир! И даже без своих сверхспособностей он очень эффективно руководит полком! И, формально, подписал официальный отказ от использования Дара. Так что сейчас, малыш, у меня дилемма. Мне придется отдать полковника под трибунал, как нарушившего Присягу.

— Но он же помогал нам! И спас кучу народу! — у меня от возмущения перехватило дыхание. — Без него мы бы все там полегли!!!

Перешел на крик, и инквизитор поднял руку, что заставило меня заткнуться.

— Вот поэтому я и назвал это «дилемма». С одной стороны друг — с другой долг. Хотя, как такового, выбора у меня, к сожалению, нет…

Внезапно, снаружи раздался дикий рев, засвистели лазганы, взорвалась граната. Полог палатки откинулся и внутрь ввалился личный охранник полковника. Правая рука отсутствовала, из разорванной плоти хлестала кровь.

— Барон… — прохрипел солдат, падая навзничь и теряя сознание. — Он изменяется…

Глава 4

— Солдат! — Инквизитор прыжком оказался возле упавшего в обморок телохранителя и жёстко ударил его по лицу. — Что конкретно произошло?

Глаза бойца снова стали осмысленными, он закашлялся, изо рта потекла кровь, но ответил, запинаясь:

— Полковник не приходил в сознание… Бредил… Говорил что-то… На чужом языке… Иногда проскальзывали знакомые слова… Что-то про свет и голоса, которые зовут… А потом он начал меняться. Зубы выпали, выросли новые, нечеловеческие… Кости искривились, конечности поменялись на что-то странное… А потом он начал убивать… Кернел послал меня за вами…

Рядовой всхлипнул и затих.

— Это всё-таки случилось! — Хокус быстро подошел к стоящему в углу тяжелому ящику и откинул крышку. Достал оттуда тяжелую цепь со знаком Ордена и надел на шею.

— Антон, оставайся здесь! — и быстро вышел наружу.

Ну уж нет. Я не мог назвать себя чересчур смелым, за свою недолгую жизнь научился быть… гибким, но труса не праздновал никогда. Барон являлся моим командиром, а инквизитор почти что другом, поэтому я пошёл за ним следом. Хокус не оборачивался, сосредоточенно сжимая обнажённый меч. Клинок в эпоху энергетического оружия смотрелся диковато, если только этот меч не был в руках у Одаренного. Тем более, инквизитора Ордена Войны. Видел, как Хокус владеет оружием, более того, при хорошем расположении духа, инквизитор устраивал спарринги и со мной. Так вот, несмотря на высший бал по фехтованию в академии, по сравнению с Инквизитором я был как ребенок. Хотя, в последнее время, уже как подросток. Всё-таки быстро учусь.

Черный вихрь, кружащийся над палаткой барона, был виден отчетливо. Он уже унес флагшток с фамильным флагом и разорвал саму палатку. Поднятая пыль и неестественная мгла, окутавшая вершину холма, мешала рассмотреть, что там происходит. Эрик молча присоединился ко мне, скользнув вперед-вбок, частично прикрывая меня телом, но не перекрывая обзора и вероятного сектора стрельбы.