Я спас СССР. Том III - [2]
– Так это поправимо. Мы найдем тебе преподавателей английского, дадим поэтов в помощь, которые помогут со словами, композиторов…
Я морщусь, как от зубной боли. Много они насочиняют, эти помощнички! Если бы в Союзе хоть кто-то мог написать хиты для западной эстрады, он бы уже давно это сделал. Но культурная среда и традиции у нас настолько разные, что сейчас и говорить об этом смешно. Про уровень владения английским я вообще лучше промолчу. Только ведь Хрущеву этого всего не объяснишь. Не поверит. Ему что кукурузу сажать, что песни на английском писать – шлея под хвост попала, и вперед! Волюнтарист хренов.
И как же мне аккуратно послать Никиту с его очередной «гениальной» идеей? Видимо, придется искать другие аргументы, более понятные для него.
– Никита Сергеевич, дело даже не в этом.
– А в чем же?
Голосом Хрущева можно сейчас лед колоть. Или дрова. А в качестве щепок подойду я. Перевожу взгляд на Иванова и Мезенцева, ища у них если не поддержки, то хотя бы сочувствия. Сочувствие в их глазах есть, да. Но на поддержку, судя по всему, можно даже не рассчитывать. Так что придется отбиваться самому.
– Я ведь комсомолец. В партию подал заявление! – ступаю я на тонкий лед, пытаясь найти верный тон в разговоре с рассерженным Хрущевым. – А западная эстрада – это ведь сплошные пьянки и кривляния. И чтобы стать популярным на Западе, мне тоже придется стать клоуном. Ну как я после этого буду своим товарищам по партии в глаза смотреть?!
– Алексей, если партия скажет «надо», ты не то что кривляться, а еще и канкан на сцене спляшешь!
Хрущев, видимо, вспоминает свой визит в США, морщится.
– А ответственность с советского человека только смерть может снять. Уяснил?
Ага… и на шест в стрингах запрыгну. Совсем ополоумел старый самодур!
– Да меня потом в наших газетах с грязью смешают! Моим зубастым коллегам только дай волю, враз загрызут.
– За это не переживай, – небрежно отмахнулся Хрущев. – Решат зубы показать, мы им эти зубы быстро выбьем!
Ну да, одни языки им оставите, чтобы ваши задницы удобнее было лизать. Вон Никита Богословский тиснул как раз в этом, 1964, году в «Литературке» свой знаменитый пасквиль про «Битлз» – «Из жизни „пчел“ и навозных жуков». Скажите еще, что статейка не заказная. Нет уж! Нельзя мне так подставляться, потом от такого позора до конца жизни не отмоешься.
– Я же студент, мне учиться надо! – привожу я очередной свой аргумент.
– Так учись. Декана твоего… – Хрущев вопросительно смотрит на Иванова.
– Заславского, – тут же подсказывает лысый. Вот гад, уже и досье мое успел изучить.
– …Да, Заславского… его мы предупредим. По учебе будут тебе послабления.
Я повернулся к Мезенцеву, умоляюще сложил руки. Неужели не поддержит? Внутри почему-то предупреждающе бухнуло СЛОВО.
– Степан Денисович! Я же ничего не понимаю в разведывательном деле.
– Подучим.
– А провалы? Личная встреча с агентурой – она всегда ведет к провалам. Проследят за мной, и все. Это же скандал будет на весь мир!
– Нет, ну ты на него посмотри! – крякает Хрущев, а Мезенцев с Ивановым удивленно переглядываются. – Откуда про такое знаешь?
– Много беседовал с Асей Федоровной.
– Это Груша из его книги «Город не должен умереть», – поясняет генерал Никите Сергеевичу. – Я вам докладывал.
– А Грушу, кстати, хорошо бы взять на работу в ОС ЦК. – Мезенцев наклоняется к лысому: – Вам все равно нужен хороший делопроизводитель на старте, а она женщина очень грамотная.
– Дельная мысль, – согласно кивает Иванов.
– Товарищи! – Хрущев громко стучит ручкой по столу. – Мы опять уехали в другую сторону.
Кивает Иванову, приглашая вступить в разговор.
– Дело вот в чем, Алексей. Документы из папки товарища Сталина неполные. Что-то знал только он, не доверяя даже бумаге. И сейчас у нас нет каналов связи с… назовем их… – Иванов морщится, подбирая точное слово, – с советскими симпатизантами. Только кодовые слова, через которые они могут опознать наших агентов.
Вот жалко, что Кеосаян не снял еще своих «Неуловимых мстителей», а то бы я им сейчас процитировал Бубу Касторского на допросе у полковника Кудасова: «Буэнос-Айрес шлимазл бесаме мучо!» Чем не кодовые слова?!
– Так что все равно придется лично выходить на связь, – вздыхая, добавляет Иванов.
Ну еще бы! Днем сталинскую агентуру восстанавливаю, а вечером в танце передаю со сцены сведения и бью чечетку. Нет, можно еще про славянский шкаф агенту задвинуть. Чтобы уже до кучи. Только сильно вот сомневаюсь, что я тот, кто им нужен. И уж тем более что это дело мне по зубам.
– Заставлять, конечно, не будем. – Я чуть ли не ясно вижу, как Никита физически себя ломает. Хочет матерно накричать, но сдерживается. Встает, проходится по комнате. – Нет, ты подумай еще раз. Поездки за границу, мировая слава…
– А главное – окажешь большую помощь стране, – подхватывает Иванов, потирая лысину.
– И с нашей стороны полная поддержка. – Мезенцев утешающе хлопает меня по плечу.
«И ты, Брут!» Я с укором смотрю на Степана Денисовича. У меня же был четкий план на дальнейшую жизнь. Вступаю в партию, становлюсь известным в литературных кругах. Делаю карьеру. Возможно, попадаю в ЦК и занимаю высокие должности. Например, становлюсь секретарем по идеологии. И тут передо мной открываются самые широкие перспективы по реформе Союза. Идеология – она ведь везде. В экономике, во внешней политике… А теперь этот мой сценарий летит псу под хвост. Я должен заниматься каким-то ВИА, который на Западе на фиг никому не нужен. Какие концерты? Какая слава?! Громкий провал, и я во главе этого провала. Моя писательская карьера тоже закончится – нельзя одновременно гастролировать и ваять книги. А поэты-песенники в Союзе писателей – это литераторы даже не второго, а третьего сорта, к которым коллеги относятся с легким пренебрежением. Ситуация поганее некуда.
Наверное, “скорая” - это судьба. Когда появляется шанс прожить жизнь еще раз, перед старым врачом почему-то опять появляется дверь с цифрами “03”. И сюрпризы со всех сторон, чтобы не соскучился. Влезть в чужую шкуру не всегда получается легко. А время не ждет.
Второй шанс пожилого учителя истории. Его Родину уничтожили, его народ вымирает. Пути назад нет, надо спасать страну. Пленка с планами заговора, попавшая в руки комсомольца Русина, заставляет его ступить на тропу войны. Вопрос «на чьей он стороне» не актуален – ему точно не по пути с людьми, готовыми убить Хрущева ради собственных амбиций. Но готов ли сам Русин пролить кровь заговорщиков ради спасения страны?
Он свою войну прошел. От и до. Начал в сорок первом, закончил в сорок пятом в Берлине. Но судьба дает ему второй шанс. Зачем? За ответ придется заплатить кровью. И своей, и чужой.
Казалось бы, задача выполнена, можно и возвращаться. Но дорога домой может оказаться очень долгой.
Ты попал в прошлое и работаешь в скорой. Приезжаешь на помощь людям, спасаешь жизни. Но кто придет на помощь тебе, когда ты попал в беду?
Я ехал в Московском метро когда все случилось. Завыли сирены и поезд встал, будто наступил апокалипсис. Поток людей унес меня в черный тоннель. Но выбрался я один и очутился… Это что за тропическая многоножка?! И какого хрена меня долбанули прикладом и связали? Кто они мать такие? Вооруженные головорезы в допотопной зеленой форме пехоты США. А это что? Джунгли?..
Вероника любила помечтать, как окунется в мир приключений. Но только помечтать. В глубине души она всегда понимала, что это просто фантазии, о которых приятно подумать в тишине, и в которые, в действительности, она не хотела бы попасть. Однако выбор за неё уже был сделан давным-давно, в тот день, когда она родилась. И её с нетерпением ждут в чужом мире… В чужом ли?
Все эти загробные миры, вечный покой, единение с богом… Я ждал этого. Ждал смерти всю жизнь, рассчитывая получить освобождение или хотя бы успокоение. Наивно полагал, что смерть – конец пути. Как же я ошибался.Ведь оказалось, это самое начало моей истории…
Маргарите вопреки предсказаниям гадалки не хотелось верить, что ее прокляли. Но череда неудач в личной жизни невольно наводила на мысль: а вдруг? Испытав боль разочарования, она надела маску прожженной стервы Марго Кортин и относительно безопасно пряталась за ней до тех пор, пока однажды не встретила абсолютно непохожего на других человека. И мир вокруг начал буквально сходить с ума, взвалив на хрупкие плечи девушки неподъемный груз: покушения, погони… Если бы не оказавшийся волшебником избранник… Впрочем, и он, спасая Маргариту от смертельной опасности, не придумал ничего лучшего, как забросить беглянку в иную реальность.
Черные и Белые ангелы ведут извечную борьбу за судьбу Земли в то время, как теневое правительство жаждет заполучить инопланетное оружие для установления безраздельной власти. Российские спецслужбы обязаны отыскать сбитый во время войны НЛО, чтобы суметь хоть что-то противопоставить этим коварным планам, ведь на помощь красоток из тайного общества «Врил» рассчитывать не приходится. По воле случая втянутым в круговорот событий оказывается простой экспедитор Глеб Таран. Причем до этого он уже успел умереть…
Эта книга состоит из пятнадцати новелл, повествующих о скромных буднях Карэле Карэле, немолодого кондитера из провинциального городка Пата. А если в повествование ненароком затесались призраки, зомби, эльфы, филологи-убийцы, коварные гипнотизёры, невидимки и даже одна юная саламандра — так ведь из песни слова не выкинешь. Такие уж у Карэле будни. Иллюстрации сделаны Ольгой Витальевной Прокуратовой (https://author.today/u/u9060799/arts)
Нелегка жизнь сироты в современном мире, лишенном магии и волшебства. В одночасье потеряв все, могла ли Леся предполагать, что жизнь сделает крутой вираж и забросит ее в другой мир, новый, совершенно чужой и такой удивительный? Но так ли случайно ее появление, или всему виной огненный кай`эри и таинственное пророчество Древних, ведущее девочку к новым приключениям и испытаниям?
Кто я? Что со мной произошло?Ссыльный – всплывает формулировка. За ней следующая: зовут Петр, но последнее время больше Питом звали. Торговал оружием.Нелегально? Или я убил кого? Нет, не могу припомнить за собой никаких преступлений. Но сюда, где я теперь, без криминала не попадают, это я откуда-то совершенно точно знаю. Хотя ощущение, что в памяти до хрена всякого не хватает, как цензура вымарала.Вот еще картинка пришла: суд, читают приговор, дают выбор – тюрьма или сюда. Сюда – это Land of Outlaw, Земля-Вне-Закона, Дикий Запад какой-то, позапрошлый век.
Новый мир — неважно как ты сюда попадешь, по доброй воле, или вот как Александр Баринов, бежав из испанской пересыльной тюрьмы. Новый мир — жизнь с чистого листа, тут тебя ждет и новая работа, и новые перспективы, и новая судьба! Да-да… Может быть, дети твоих детей и вправду заживут такой новой жизнью. Но пока за каждым прибывшим тянется хвост из прошлого — чистого, ничем не запятнанного листа что-то не получается. И судьба в который раз оказывается на стороне того, кто умеет держать в руках оружие и стреляет быстро и точно.
Никто не знает, кто он такой. Ни приемная мать, ни всемогущая ФСБ. Да и сам он тоже не знает. Его нашли младенцем возле сгоревшего «КрАЗа», шофер которого погиб. Не удивительно, что когда найденыш вырос, у него открылись необычные способности. Главная способность – видеть зеленую ауру Тварей, человекоподобных существ, которые жить не могут, чтобы не издеваться и не убивать. Но видеть их мерзкую ауру мало, нужно еще научиться охотиться на них. И он – научился. Для Тварей было бы лучше, если бы они не трогали самого близкого для него человека…
Стикс не любит иммунных, которым лень лишний шаг сделать. Но это не означает, что он в восторге от неугомонных путешественников. Скорее – наоборот. Хотите попасть на далекий и опасный южный берег? Попадете, не сомневайтесь, вам с этим помогут. Только, раз уж туда направляетесь, будьте добры, прихватите по пути посылочку… небольшую. И уж не взыщите, но вам обещали только содействие в переправе. Никто не гарантировал, что все получится без проблем… Итак, в компании с верными друзьями Шустом, Дианой и котом Грандом Карат отправляется на встречу с таинственным Великим Знахарем, и путь их будет ой как непрост…