Я – снайпер. В боях за Севастополь и Одессу - [111]

Шрифт
Интервал

В том и заключалась мощь нашей обороны. Три силы: народ, армия и флот – собрались в единый кулак, громивший немецко-фашистских оккупантов 250 дней. Сегодня мы очень благодарны севастопольцам, которые не забывают о тех легендарных днях и поддерживают нашу былую славу. Защитники приходят и уходят, а Севастополь остается!..[35]

Снова и снова приезжая в город-герой (например, в мае 1964 года на двадцатилетие освобождения Севастополя, в мае 1965 года – на юбилей Великой Победы), я всегда ощущала особую атмосферу, царившую здесь. Для его жителей рассказы ветеранов о жестоком противостоянии с врагом не были пустым звуком. Уничтоженный, сожженный немцами город возродился в прежней своей красоте, но его новые дома, улицы, площади, казалось, сохранили живую память о минувших сражениях. Наши выступления в школах и ПТУ, на предприятиях разного профиля всегда находили горячий отклик у слушателей. Мы видели, что и молодежь, и люди зрелого возраста немало знают о подвигах советских солдат и офицеров, совершенных на севастопольских рубежах в 1941–1942 годах, что даль времени не скрывает от них суть тех событий.

Потому особенно приятна была мне встреча с юными спортсменами, увлекающимися пулевой стрельбой.

Произошла она по инициативе директора городского тира СО «Динамо» Филиппа Федоровича Можаева. Старший тренер крымского отделения этого общества, заслуженный тренер Украины, мастер спорта СССР по пулевой стрельбе, он сначала обратился ко мне с письмом, в котором сообщил, что разработал Положение о городских стрелковых соревнованиях на приз Героя Советского Союза… Людмилы Павличенко и просил моего согласия на их проведение. «Почему бы и не провести?» – подумала я и дала положительный ответ. Ведь стрелковый спорт – отличное занятие для молодежи. Именно в секциях по пулевой стрельбе из винтовки или пистолета может проявить свои способности будущий сверхметкий стрелок.

Можаев по образованию был офицером, в 1944 году окончил с отличием Ленинградское стрелково-минометное училище, в годы Великой Отечественной войны заслужил орден Красной Звезды и медаль «За боевые заслуги». Потом служба его протекала в Забайкальском военном округе, где майор Можаев тренировал армейских снайперов. После отставки Филипп Федорович перебрался в Севастополь. Как человек, всей душой преданный стрелковому делу, он и здесь организовал спортивную секцию, точнее – настоящий центр по стрелковой подготовке, спроектировал тир для него, затем добился претворения своего проекта в жизнь.

Тир находился в центре города: на Красном спуске, по дороге на железнодорожный вокзал, недалеко от площади Пушкина и от площади Ушакова.

Спортивное заведение отвечало самым высоким требованиям. Кроме самого тира с огневым рубежом и мишенями на 50, 25 и 10 метров (для пневматического оружия), в нем имелось два учебных класса, тренерская комната, оружейная комната-сейф с бронированной дверью, где в металлических шкафах хранилось до сотни винтовок и примерно 50 пистолетов, ящики с патронами. Все помещения разделялись между собой металлическими решетками с замками, снабженными «тревожными кнопками», сигнализацией, выведенной в ближайшее отделение милиции. Ночью на дежурство в тире заступал сторож.

Материальное обеспечение, конечно, играет большую роль в любом деле. Но очень важно, чтобы у истоков его стоял человек честный, сведущий, инициативный, умеющий увлекать других. Филипп Федорович Можаев чем-то напоминал первого моего наставника, старшего инструктора киевской школы Осоавиахима Потапова. Наверное, поистине снайперским, спокойным и уравновешенным характером, блестящими способностями педагога. Учеников у него было много, причем – разных: и школьников, и студентов, и рабочих, и офицеров Черноморского флота. Всего он подготовил около ста мастеров спорта СССР, кандидатов в мастера спорта, перворазрядников. Его воспитанники успешно выступали на международных, всесоюзных, республиканских соревнованиях.

Собственные дети Можаева тоже ходили в тир, занимались пулевой стрельбой. Они стали мастерами спорта СССР: старшая дочь Елена – по стрельбе из винтовки, младшая дочь Ирина – по стрельбе из пистолета…

Посоветовавшись, мы с Филиппом Федоровичем решили начать городские соревнования на приз имени Героя Советского Союза Людмилы Павличенко со стрельбы из пистолета. Я тоже хотела встать на огневом рубеже, сделать один-два выстрела, так сказать, для почина. В последние годы короткоствольное оружие мне нравилось больше. Силы уже были не те, чтобы хорошо управляться с винтовкой.

В назначенный день в учебном классе тира собралось довольно много народа: не только участники соревнований, но и другие ученики Можаева. Я коротко рассказала о севастопольской эпопее. Ребята начали задавать вопросы. Их интересовали сугубо специальные темы: типы снайперских винтовок в годы Великой Отечественный войны и оптические прицелы к ним, способы маскировки, борьба со снайперами противника. По этим вопросам можно было сделать вывод о прекрасной теоретической подготовке членов секции. Сегодня под мирным небом Севастополя они – спортсмены, но завтра, если это понадобится для нашей страны, – фронтовые сверхметкие стрелки.


Рекомендуем почитать
Пазл Горенштейна. Памятник неизвестному

«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Фридриха Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.


Лик умирающего (Facies Hippocratica). Воспоминания члена Чрезвычайной Следственной Комиссии 1917 года

Имя полковника Романа Романовича фон Раупаха (1870–1943), совершенно неизвестно широким кругам российских читателей и мало что скажет большинству историков-специалистов. Тем не менее, этому человеку, сыгравшему ключевую роль в организации побега генерала Лавра Корнилова из Быховской тюрьмы в ноябре 1917 г., Россия обязана возникновением Белого движения и всем последующим событиям своей непростой истории. Книга содержит во многом необычный и самостоятельный взгляд автора на Россию, а также анализ причин, которые привели ее к революционным изменениям в начале XX столетия. «Лик умирающего» — не просто мемуары о жизни и деятельности отдельного человека, это попытка проанализировать свою судьбу в контексте пережитых событий, понять их истоки, вскрыть первопричины тех социальных болезней, которые зрели в организме русского общества и привели к 1917 году, с последовавшими за ним общественно-политическими явлениями, изменившими почти до неузнаваемости складывавшийся веками образ Российского государства, психологию и менталитет его населения.


Свидетель века. Бен Ференц – защитник мира и последний живой участник Нюрнбергских процессов

Это была сенсационная находка: в конце Второй мировой войны американский военный юрист Бенджамин Ференц обнаружил тщательно заархивированные подробные отчеты об убийствах, совершавшихся специальными командами – айнзацгруппами СС. Обнаруживший документы Бен Ференц стал главным обвинителем в судебном процессе в Нюрнберге, рассмотревшем самые массовые убийства в истории человечества. Представшим перед судом старшим офицерам СС были предъявлены обвинения в систематическом уничтожении более 1 млн человек, главным образом на оккупированной нацистами территории СССР.


«Мы жили обычной жизнью?» Семья в Берлине в 30–40-е г.г. ХХ века

Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.


Последовательный диссидент. «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой»

Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.


О чем пьют ветеринары. Нескучные рассказы о людях, животных и сложной профессии

О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.