Я смотрю на тебя издали - [4]

Но Агатка рассудила иначе. Вместо того чтобы развернуться, остановилась у обочины и, не сказав мне ни слова, вышла из машины и направилась к парочке. Мент в погонах майора, выпрямившись, наблюдал за ее приближением без видимого удовольствия.

– Что случилось? – громко спросила Агата. Мужчина в форме не спешил отвечать, стоял и смотрел на нее. – Вы что, сбили человека? – не унималась сестрица. По части задеть за живое ей не было равных, вот и сейчас мужчина нахмурился и сказал резко:

– Не болтайте глупостей.

– Глупостей? Человек лежит на дороге… если вы его не сбили, чего ему здесь лежать?

– Вот и я подумал «чего»? Потому и остановился.

– «Скорую» вызвали? – наклоняясь к мужику, что так и лежал лицом вниз, поинтересовалась Агатка.

– Да, – помедлив, ответил майор. – Но доберутся они сюда не скоро.

Агатка присела на корточки, деловито нащупала артерию на шее мужчины.

– Он жив.

– Конечно, жив, – кивнул майор. – Иначе в «Скорую» звонить не стоило.

Что-то в этом майоре было не так, то есть объяснить, что не так, я затруднялась, но чувство возникло неприятное. Я достала мобильный. Связи на одно деление. Поспешно набрала номер отца, один гудок, а потом связь прервалась. Может, у майора другой оператор? Или рация в машине?

– Как думаете, его сбила машина? – не унималась сестрица.

– Не знаю. Я не врач. А вы?

– Что – я? – не поняла Агата.

– Вы врач?

– Нет. Я – адвокат.

– Сейчас ему врач куда нужнее адвоката, – усмехнулся майор. – Так что не вижу необходимости в вашем здесь присутствии.

Если б я несколько минут назад не видела, как мужик выскочил на дорогу, непременно бы решила, что сбил его майор, а теперь спешит избавиться от нас, чтобы тихо смыться. Может, он его раньше сбил? Мысль совершенно нелепая: а вернулся тогда зачем? Я перевела взгляд на джип. Не похоже, что он побывал в аварии. Хотя грязи на нем столько, что наверняка не скажешь. Номер так заляпан, что разобрать его невозможно. По каким болотам носило нашего майора? Происходящее по неведомой причине нравилось мне все меньше и меньше.

Хотя майор выразился предельно ясно, Агатка не спешила убираться восвояси. И я догадывалась почему: ситуация ей, как и мне, не нравилась. И сейчас она пыталась решить, что делать. Здравый смысл настойчиво советовал отчаливать. Но вряд ли Агатка особо к нему прислушивалась.

– Я вот думаю, может, не стоит ждать «Скорую», лучше отвезти парня в больницу? – произнес майор вроде бы с сомнением.

– А больница далеко?

– Почти тридцать километров. Но «Скорой» все равно оттуда добираться, так что, может, у меня быстрее получится?

Кстати, разумное предложение. Но восторга у меня почему-то не вызвало.

– Вдруг его трогать нельзя? – нахмурилась Агатка.

Майор пожал плечами. Не он сбил парня, по крайней мере, пятнадцать минут назад мента поблизости не было, а если он сделал это раньше, глупо сюда возвращаться. То есть майор вроде бы ни при чем… точно ни при чем. Тогда какого черта он мне так не нравится? Не он сам, конечно, а его поведение… Нормальное поведение. Ехал мент по дороге, увидел человека, лежащего на обочине, вышел посмотреть, тут нас нелегкая принесла. Если бы не мы, майор, вполне вероятно, отправился бы дальше, считая, что в воскресенье ему отдыхать положено, а не возиться с неподвижным мужиком, такого добра и в рабочие дни за глаза… Но при нас он уехать не может, все-таки страж закона и ему надлежит быть примером сознательности. Мы бы уехали, он бы уехал… хотя теперь не рискнет, даже если мы отчалим, вдруг решим завтра справиться о судьбе алкаша? И окажется майор в неприятном положении. Оттого сейчас и злится. «Может, он с рыбалки домой торопится, – продолжала я гадать. – Не зря тачка вся в грязи, лазил где-то по лесной дороге… В форме на рыбалку? Мой бывший муж, журналист, утверждает, что форма у ментов вроде второй кожи, они с ней так срастаются, что могут спать в фуражке, а не только на рыбалку ездить. Его послушать, так в фуражке они даже скорее засыпают и спят, точно младенцы».

Я направилась к сестрице, изрядно утомившись ожиданием в машине.

– Наверное, стоит попытаться самим оказать ему помощь? – проговорила сестрица, которая, судя по всему, изводила себя теми же мыслями, что и я.

– Вы же сказали, его трогать нельзя, – съязвил майор, еще молодой мужчина с весьма суровой внешностью.

Майор не успел договорить, а Агатка уже потянула алкаша за плечо. Я увидела грязную, давно не бритую физиономию. Свежая ссадина над бровью, лицо опухшее, под глазом синяк. По виду бомж. Одежда соответствовала: разбитые кроссовки, спортивные штаны с дырой на коленке, старая засаленная куртка, давно потерявшая цвет. Мужчина оказался моложе, чем я ожидала, то есть, наверное, был совсем молодым, не больше двадцати пяти лет, хотя образ жизни наложил на него свой отпечаток.

Между тем он глухо застонал, а я вздохнула с облегчением: слава богу, жив. А потом недовольно покосилась на Агатку. Чего она, в самом деле? Какое нам дело до бомжа? Пусть мент голову ломает, что с ним делать. Просто бросить его он точно не рискнет.

Уверена, будь у нас возможность обсудить все это с сестрицей, она бы со мной согласилась. Но из упрямства продолжала сидеть возле бомжа.