«Я слышал, ты красишь дома». Исповедь киллера мафии «Ирландца» - [83]

Кличка у Джона была Рыжий. Он был из Ирландии. Там он шалил с ИРА. Джон жил в пригороде Нью-Йорка. Рыжий знал многих с Вестсайда. Они были бандой ирландских ковбоев из Адской кухни с запада Нью-Йорка. Они занимались наркотой. И ненужным насилием. Это неразрывно связано. Джон иногда толкал наркоту ради заработка, но втайне от Рассела, иначе никогда бы не был шофером Рассела.

Не знаю, кто первым рекомендовал Джона Расселу. Должно быть, кто-то из Нью-Йорка. У Рассела было много дел в Нью-Йорке. На протяжении двадцати пяти лет он держал апартаменты с тремя спальнями в отеле «Консьюлит», и могу сказать, Рассел приезжал в Нью-Йорк три раза в неделю. Он готовил для нас в своих апартаментах. Как сейчас слышу, как он мне говорил: «Ты, несчастный ирландец, что ты знаешь о готовке?» Много раз он приезжал в Нью-Йорк по ювелирному бизнесу с ворами-домушниками. Рассел обычно носил с собой ювелирную линзу, надевая на свой здоровый глаз. Но в Нью-Йорке у Рассела было множество других предприятий. У него был бизнес по пошиву одежды, изготовлению деталей платьев и самих платьев, грузоперевозкам, профсоюзные дела, рестораны и так далее, и так далее. Его главным пристанищем был ресторан «Везувиус» на Сорок восьмой улице в театральном районе. Расс был его тайным совладельцем, как и части ресторана Джонни через улицу.

Когда мне в мае позвонил Джон Фрэнсис, сказав, что у него подарок кое для кого, я подъехал к ресторану «Брэндинг Айрон» по адресу Рузвельт-бульвар, 7600. Джон вручил мне черный чемодан, весом не меньше 45 кг. Возможно, я взял полмиллиона для Джимми, полученных от Аллена Дорфмана из пенсионного фонда. Это могли бы быть проценты по кредитам пенсионного фонда, которые Дорфман собрал и отложил для Джимми, пока тот был на учёбе. А может, то были деньги Расса, Карлоса или сливки Вегаса. Это не мое дело.

Я положил сумку на заднее сиденье своего большого «Линкольна». Я уже поставил в багажнике бак на 280 литров, и, увяжись за мной федералы, им пришлось бы остановиться на заправке, а я мог просто нажать кнопку, перейти на дополнительный бак и ехать на крейсерской скорости.

Я помчался в «Вашингтон Хилтон». Из Филли до Вашингтона кратчайшим путем через Делавэр и Мэриленд по шоссе I-95 около 150 миль. У меня всегда была радиостанция диапазона гражданской связи для предупреждения о копах с радаром. Впрочем, при такой куче денег о превышении скорости я не волновался.

Я приехал, припарковался и сам занес сумку в вестибюль. Для этого мне не нужен был коридорный. Я сидел в мягком кресле у них в холле. Через некоторое время через переднюю дверь вошел Джон Митчелл. Он огляделся, увидел, что я сижу, и сел в соседнее кресло. Он сказал пару слов о погоде и спросил меня, как я доехал. Все это было болтовней, чтобы дело так не бросалось в глаза. Он спросил меня, работаю ли я в профсоюзе, и я сказал ему, что я председатель 326-го местного отделения в Уилмингтоне. (К тому времени я выиграл выборы 1970 года и вернул себе свое местное отделение. Обладая временем на проведение кампании и будучи на свободе, я выиграл с разницей три к одному.) Он спросил меня, где это находится в Уилмингтоне, и я сказал ему, что наша контора у железнодорожной станции. Он пожелал мне удачного возвращения в родное отделение профсоюза. И произнес: «Ничто не дается задешево».

Он встал, держа чемодан. Я сказал ему: «Вы не хотите пойти куда-нибудь и пересчитать?» Он сказал: «Они именно вас и послали, чтобы мне не пришлось пересчитывать». Этот человек свое дело знал.

Слышал, Митчелл оказывал давление и на Партина. Министерство юстиции давило из Партина масло. Однако думаю, деньги были за условно-досрочное освобождение или помилование, а не за Партина. В принципе, пол-лимона пошло на переизбрание Никсона.

Чего в то время Джимми не знал (и что всплыло позднее), так это того, что Салли Багс по поручению Фица принес пол-лимона от Тони Про. Об этом не знал даже Расс. Деньги тоже должны были пойти на освобождение Джимми, но только по помилованию с ограничением, не позволявшим Джимми баллотироваться на должности в профсоюзе до полного истечения его тюремного срока в марте 1980 года.

Дожидайся Джимми выборов 1980 года, он не участвовал бы в руководстве профсоюза 13 лет. За это время старые сторонники Джимми ушли бы со своих постов, да и ему самому было бы уже 78 лет. В те выборы рядовые члены не голосовали за президента «Международного братства» или других должностных лиц. Голосовали делегаты съезда открытым голосованием. По возвращении домой в свои местные отделения делегаты слушали своих рядовых членов, но в основном они слушали Джимми или того, кто назначил их на посты. К 1980 году Фиц убрал бы большинство делегатов Джимми; впрочем, большинство из них в любом случае уже ушло бы на покой, а Фиц посадил бы собственных сторонников, как своего сына Ричарда Фицсиммонса, все еще возглавляющего 299-е отделение в Детройте. Сегодня рядовые члены выбирают руководство прямым тайным голосованием.

Так, Митчелл и Никсон кормились у обеих сторон».

28 мая 1971 года Оди Мерфи погиб в авиакатастрофе на подлете к месту заключения сделки, в которую его вовлекли силы Хоффа. Какой бы помощи от Оди Мерфи в борьбе с Эдом Партином ни ожидал Джимми Хоффа, она сорвалась вместе с самолетом Мерфи. Через шесть дней после гибели Мерфи в авиакатастрофе и пару недель спустя после того, как Митчелл сказал Фрэнку Ширану, что «ничто не дается задешево», Фрэнк Фицсиммонс вместе с молодым Джеймсом П. Хоффа провел пресс-конференцию в отеле «Плейбой Плаза» в Майами-Бич. Фицсиммонс объявил, что получил от Джимми Хоффа письмо, в котором сказано, что Джимми не будет выставлять свою кандидатуру на переизбрание и что Джимми поддерживает кандидатуру своего старого друга из 299-го отделения в Детройте, генерального вице-президента, Фрэнка Фицсиммонса, на должность президента «Международного братства».