«Я слышал, ты красишь дома». Исповедь киллера мафии «Ирландца» - [71]

Джимми Хоффа, как руководитель подкупа и единственный, кому он мог быть выгоден, был приговорен к 8 годам.

Зачитывая приговор, судья Фрэнк Уилсон произнес:

«По мнению настоящего суда, вы, мистер Хоффа… в данных инцидентах подкупа присяжных, в которых вы признаны виновным… действовали сознательно и [41] противоправно [42] после того, как судья сообщил вам о наличии у него информации о предполагаемой попытке подкупа присяжного… В данных обстоятельствах суду трудно представить более умышленное нарушение закона. Большинство подсудимых, предстающих перед данным судом для вынесения приговора… нарушили либо права собственности других лиц, либо личные права других лиц.

…Вы приговариваетесь за подкуп самой души этого народа».

Глава 20. Труппа комедиантов Хоффа

«От мертвого Партина им проку не было. Он им был нужен живой. Он должен был быть в состоянии подписать аффидевит. Им было нужно, чтобы он поклялся, что все сказанное им против Джимми на суде было ложью, что он действовал по сценарию, подготовленному для него людьми из созданной Бобби Кеннеди команды загонщиков Хоффа. Партин должен был сказать, что сделал все это потому, что над его головой висело обвинение в киднеппинге, а не потому, что Джимми угрожал замочить Бобби. Для Джимми это был наилучший выход в том деле по подкупу жюри. Партин знал, что никто не собирается целовать его, пока он водит их за нос. Партин дал Джимми бесполезные адвокатские аффидевиты и даже свидетельские показания. В итоге они так никогда и не заставили его сказать, что он оклеветал Джимми Хоффа. Все, чего им удалось добиться от него о поклепе, сводилось всего лишь к: «Партин, мой мальчик, это Чаттануга Чу-Чу?»[43].

Другая причина того, почему Партин на протяжении многих лет был нужен Хоффа живым, состояла в будущих шансах Хоффа на условно-досрочное освобождение или президентское помилование. В автобиографии Джимми Хоффа писал, что 27 марта 1971 года Партин дал своим адвокатам показание, составлявшее «двадцать девять исповедальных страниц». Из одной только письменной версии Хоффа каждому, кто понимает в таких делах, ясно, что это не «признание» поклепа Партина и властей. Более того, чем бы оно ни было, показание было дано в обмен на привлечение Партина лагерем Хоффа к потенциально выгодной сделке с Оди Мерфи, киноактером и «героем Второй мировой войны, удостоенным наибольшего количества наград за личное мужество» Мерфи, все еще страдая от военных кошмаров, переживал трудные времена. В 1968 году он объявил себя банкротом, а в 1970 году был оправдан по обвинению в нападении с намерением совершить тяжкое убийство. А южанин навроде Партина, солдат-орденоносец из Теннесси, был сияющей звездой. Хоффа нагло писал о некой своей услуге для заключения сделки, обещающей быть выгодной и Оди Мерфи, и Партину. Хоффа писал вскоре после получения показания: «Сенатор Джордж Мерфи [44] лично взял [45] у министра юстиции Джона Митчелла, и Оди Мерфи передал его президенту Никсону».

«Я никогда не встречал Оди Мерфи – ни с Джимми, ни в Европе. Мы были на одном фронте, но в разных дивизиях. Как и я, после войны он сильно пил. Я слышал, у него были дела с Джимми, но я не знал какие. Он погиб, разбившись на небольшом самолете. Джимми некоторое время занимался углем, но не думаю, что Оди Мерфи этим занимался.

Тем временем весной 1964 года в Филадельфии бунтари «Голоса» пригрозили предъявить иск «Международному братству», если на юридические расходы Джимми будет потрачен еще хоть цент. Более миллиона уже ушло на чаттанугский процесс о подкупе жюри. А теперь совсем скоро должен был начаться чикагский процесс по делу Сан-Вэлли. С учетом высоты ставок юридические гонорары и расходы явно обещали быть немногим меньше. Джимми зарезервировал этаж в чикагском отеле «Шерман Хауз» и нанял шеф-повара на полную ставку, который бы на всех готовил. Чикагский процесс предстоял через несколько месяцев. Имелся полувзвод юристов. Все работали не задаром. За все это следовало платить.

Джимми сказал исполкому «Международного братства» не беспокоиться из-за «Голоса». Он сказал, что юрист «Международного братства» Эдуард Беннетт Уильямс говорил Джимми, что оплата адвокатских гонораров – абсолютно легальные профсоюзные расходы. Эдуард Беннетт Уильямс был тем юристом, которого Джимми задействовал в вашингтонском процессе о попытке подкупа дознавателя Комитета Макклеллана, на который они привели в зал суда Джо Луиса и прислали Бобби Кеннеди парашют, когда выиграли. Джимми предоставил Эдуарду Беннетту Уильямсу договор на правовую защиту профсоюза в награду за выигрыш того процесса и полагал, что Уильямс будет держаться своих слов. «Братство» провело у Уильямса ревизию, и он заявил им, что никогда ничего подобного Джимми не говорил, а оплата адвокатских гонораров в процессе, где Джимми осудили, по уставу профсоюза незаконна.

Я знаю, что мои расходы компенсировали, когда я отбивался от обвинений, но мне приходилось оплачивать счета, когда я проигрывал дела. Или лучше сказать, кто-то получал выгоду, а я – счета. Я собирал изрядные суммы частных пожертвований, чтобы оплатить юридические счета и издержки в тех двух делах, которые проиграл. Когда проигрываешь, денег у тебя, в конце концов, не хватает.