«Я слышал, ты красишь дома». Исповедь киллера мафии «Ирландца» - [136]

При этих словах он отмахнулся от меня правой рукой.

Сухим ледяным голосом он произнес:

– Я никогда не заговорю о Далласе.

Мне навсегда врезалось в память то, как он произнес эти слова. С отчетливым страхом в голосе. Это признание, неожиданно спровоцированное незначительным вопросом о том, почему в убийстве Хоффа участвовало восемь человек, а не один киллер, было сюрреалистическим. Я не мог его предвидеть. Я не был уверен, что оно мне нужно. В тот момент, видя, как он напрягся, я решил не продолжать про «Даллас».

– Итак, другими словами, – ловя его смущенный взгляд, поскольку его испугала собственная вспышка, медленно произнес я, – похоже на сборочный конвейер, где у каждого своя работа и никто не может дать показания на другого. Правильно? Фрэнк? Сборочный конвейер. Так? Фрэнк?

– Да, так.

– Логично.

Мы с этим покончили. Уже в Делавэре после того поразительного октябрьского дня в Филадельфии в 1991 году я почувствовал себя исследователем, снова вернувшимся домой после долгого путешествия в незнакомую чужую страну. Я сказал Нэнси и Барту, что для описания совести Фрэнка Ширана нам необходимо придумать слово посильнее «раскаяния», слово, в котором угрызения совести сочетались бы с пыткой. Я сказал им, что Ширан поведал мне многое из того, что случилось с его дорогим другом и наставником Джимми Хоффа, и поверят они или нет, но Ширан испытывал чувство вины за преступную осведомленность в убийстве Джона Ф. Кеннеди. Я рассказал им, что он мне ответил на безобидное упоминание «Далласа» и то, как пугающе прозвучали его слова. Нэнси и Барт забеспокоились за меня, уговаривая не слишком углубляться. Они хотели видеть меня живым.

То, что скрывается за его словами, их странным контекстом и его эмоциональным состоянием, когда он их произносил, понял бы каждый. У Фрэнка Ширана было в чем признаться в отношении «Далласа».

Примерно десять лет спустя, когда все главные крестные отцы той эпохи были мертвы или в тюрьме, я действительно захотел узнать то, что знал о «Далласе» Фрэнк, и я узнал и написал об этом в книге: мафия участвовала в убийстве, а Фрэнк сыграл невольную роль.

В 2012 году в интервью Чарли Роузу Роберт Ф. Кеннеди-младший сказал, что его отец, Роберт Ф. Кеннеди-старший, считал, что Джона в Далласе убила мафия и что он тоже в это верит. Роберт Ф. Кеннеди-младший сказал, что Роберт Ф. Кеннеди-старший оценил доклад Комиссии Уоррена как «низкопробную ремесленную поделку… Хотя публично доклад Комиссии Уоррена он поддержал, но в частном порядке высказывался пренебрежительно». Роберт Ф. Кеннеди-младший: «Он был очень дотошным юристом, сам составлял доклады, был экспертом в изучении запутанных дел и поиске истины».

Чарли Роуз спросил, ощущал ли Роберт Ф. Кеннеди-старший «определенное чувство вины, поскольку считал, что возможна связь между его очень агрессивной кампанией против организованной преступности» и убийством Джона Ф. Кеннеди. Роберт Ф. Кеннеди-младший ответил: «Я думаю, это правда. Он об этом говорил». Роберт Ф. Кеннеди-младший далее сказал, что телефонная книга Джека Руби «напоминала инвентарный перечень» всех авторитетных фигур организованной преступности.

Когда впоследствии я провел небольшое расследование, мое внимание привлекло одно имя. Ирвин Вайнер. Руби звонил Вайнеру 26 октября 1963 года, за двадцать семь дней до «Далласа». Это мог быть невинный звонок. Руби и Вайнер были друзьями. Вайнер был другом и Фрэнка Ширана, и Джимми Хоффа. Время от времени Фрэнк называл человека большого роста на периферии мафии «крупным связующим звеном». И Вайнер был очень «крупным связующим звеном». Вайнер прогуливался с управляющим пенсионного фонда «Братства» Алленом Дорфманом на парковке в Чикаго, когда двое убийц застрелили Дорфмана. Вайнера, свидетеля, пощадили.

Джек Руби был лично знаком с таким количеством гангстеров, что в 1959 году ФБР безуспешно пыталось привлечь его в качестве платного конфиденциального осведомителя.

Знание того, что и как Фрэнк сказал мне о «Далласе» из своего серого «Ла-Зи-Боя» два десятилетия назад, сделало это заявление представителя семьи Кеннеди столь же отрадным, как падение каждой новой снежинки, с тех пор как моя книга была опубликована.

«Они не посмеют»

В 1991 году, напечатав синопсис показаний Фрэнка, я предусмотрительно опустил комментарий относительно «Далласа». Я понятия не имел, с кем или с чем имею дело. Я действительно никогда не читал книг об убийстве президента. Когда оно произошло, я работал учителем английского языка и просто полагался на память, здравый смысл и впечатления своей жизни, когда случайно упомянул Освальда как «одинокого ковбоя» на одно дело.

На нашей следующей встрече в квартире Фрэнка мы были наедине, и я передал Фрэнку свой синопсис. Он уселся в свой «Лэ-Зи-Бой». По мере чтения он снова посерел как гранит, искренне потрясенный прочитанным, словно в ту нашу ночь был в состоянии потери памяти, вызванной алкогольным опьянением.

Очевидно, что я воспользовался нашей совместной работой над книгой, чтобы подобраться к тому, что знает и хочет рассказать Фрэнк. Но с добровольного согласия Фрэнка на всех этапах. В противном случае он не вернулся бы к работе со мной в 1999 году.