«Я слушаю, Лина…» - [27]

Отправляясь на встречу с Хорьком, я все больше убеждалась в правильности своего решения. Конечно, я понимала, что этим подвергаю опасности нашу любовь с Олегом. Но гораздо опаснее было отправлять его на верную смерть. В любом случае, я могла еще выпутаться, доказав ему, что Хорька подозревают не по моей вине. Что его вычислил Даник или еще кто-нибудь. Что кто угодно, только не я приложила руку к его аресту. Я понимала, что с точки зрения человеческой морали я не права. Но моя любовь. Мое желание спасти любимого человека. Перевешивали любую человеческую мораль.

И я твердой рукой открыла дверь уже знакомого мне подвала. Как ни странно там уже горела тусклая лампочка. И было сравнительно прибрано. Но отвратительный запах не улетучивался.

Хорек сидел в привычной позе. На корточках. Прислонившись спиной к бетонной стене. При электрическом свете он выглядел еще отвратительнее. И даже напоминал маньяка. И я тут же вновь себя успокоила. Он действительно способен на убийство. И было бы гораздо справедливее, если бы это он, а не Малыш ударил дочь прокурора. Впрочем, сегодня я решила это исправить.

– Какие гости к нам пожаловали, – прогнусавил он. И резко повернулся к девушке. Которая жалась в углу. Что я поначалу ее и не приметила. – Так это ты, дура, ее навела! То-то я думаю, как ты готовилась к этой встрече. Лампочку даже вкрутила. Фу! Какая гадость, – и он зажмурился. – Терпеть не могу яркого света. Ну, ничего, Тонька, я еще с тобой посчитаюсь.

Тоня бросила на меня умоляющий взгляд.

– Девушка здесь не при чем, – встала я на защиту Тони, – и ты напрасно недооцениваешь нашу работу, парень. Напрасно еще хохоришься и смеешь запугивать! Я, думаю, твое прошлое не дает тебе право на это. На твоем месте, я бы сидела, как мышь. И разговаривала дрожащим голосом.

Видимо, он испугался. В его глазах промелькнул страх. Но он тут же вновь принял вызывающий вид. И оскалился.

– Что вам будет угодно, господин начальник, – с издевательской дрожью в голосе произнес он.

– Во-первых, встань, когда разговариваешь с женщиной! – приказала я ему. Он нехотя приподнялся. Но с тем же вызывающим видом ответил.

– Для меня мужики и… и женщины одно и тоже, когда они ищейки. Это может кто другой различает. Ради спасения собственной шкуры, – и он мне выдал издевательский галантный поклон.

Я почувствовала недоброе. Что он имеет в виду? Господи, да что он может знать, этот прохвост. Явно блефует. И я решила перейти в наступление.

– Ты думаешь, я притащилась в эту дыру, чтобы с тобой поболтать? Поверь, это мне огромного удовольствия не доставляет. Против тебя имеются серьезные улики, парень. Ты обвиняешься в убийстве. Думаю, тебе скоро станет не до дешевых шуточек!

Ох, как мне хотелось упечь его за решетку. Но он явно не разделял моего желания. Хорек, как ошпаренный, подпрыгнул на месте. И пронзительно взвизгнул.

– Вы… Вы не имеете права! Да как вы смеете! Где доказательства!

– Еще как смею, пацан! И доказательств – навалом. Мои люди нашли улики, доказывающие, что ты тоже был в тот вечер здесь, в подвале. Вместе с Лимановым и Ниной. Не иначе, как ты приставал к ней. Ведь тебе очень нравилась девушка, правда? А она предпочла Лиманова. Вот ты ее и ударил. И сразу покончил с обоими. Кто шел против твоей воли. Ты же главарь шайки, насколько я знаю. Тебе не нравится, когда идут против тебя. Вот и результат. Девушка мертва. А Лиманов подозревается в убийстве. Все вполне логично. Тебе так не кажется?

Не скажу, что мне было легко произносить эти фальшивые обвинения. Не скажу, что мне легко было выдерживать взгляд этого парня. И даже не скажу, что мне не стало его жаль. Но я сумела подавитьв себе эти эмоции. И если раньше в моей жизни всегда побеждали логика и разум. То теперь единственное чувство – чувство любви – взяло вверх.

Хорек стоял напротив меня. Вытаращив свои желтые глазки. И не отводил от меня взгляда. Он словно не верил. Затем он вздрогнул. Словно опомнился. И медленно повернулся к Тоне.

– Это ты… Это ты, дрянь, меня подставила. Я тебя убью, сволочь… – прошептал он побелевшими губами.

Даже я не ожидала такого поворота дела. Вот это удача! Хорек сам, собственными словами подписал себе приговор.

– Что ж, – спокойно сказала я. – При свидетеле и должностном лице ты признаешь, что способен убить человека.

Он даже растерялся. Но сразу опомнился. Он сообразил, что сейчас ляпнул не самое подходящее.

– Господи! Да что это я! Да я же от злости, черт побери! Да вы что! Вы что все – рехнулись! Да не убивал я! Честное слово – не убивал! И Лиманов не хотел убивать! Он просто ударил! Я видел! Если это нужно для его оправдания – я могу подтвердить! Я согласен давать показания! Но я не… Я случайно зашел. Честное слово, я не убивал…

Мне искренне стало его жаль. Ну, чувство жалости могло начисто перечеркнуть жизнь Олега. Свидетель Хорек мне к черту был не нужен. И мне пришлось произнести эти фразы.

– Твоему честному слову никто не верит! Ты обвиняешься в убийстве. Завтра я получу ордер на твой арест. Не вздумай смыться из города.

Впрочем, меня вполне устраивало, чтобы он смылся. Тем самым он бы подтвердил свою вину. И в конце-концов у него самого был бы шанс еще спастись. Но, безусловно, уже без моей помощи.