Я - счастливый человек - [40]
После этой картины меня долго в шутку называли «ромашкой полевой».
…Ушел из жизни Владимир Владимирович Корш-Саблин, когда-то уступивший моим просьбам и взявший меня на роль Ядвиги. Нет с нами Михаила Ивановича Жарова, о нем мне каждый день напоминает мемориальная доска на фасаде нашего дома. В расцвете творческих сил умер Александр Броневицкий.
А с Эдитой Пьехой мы иногда встречаемся и по сей день. Я радуюсь, видя ее на экране телевизора, всегда элегантно одетую, красивую, настоящую актрису.
Не так давно был у нее юбилейный концерт в зале «Россия». Я была на концерте, поднялась на сцену, чтобы от души поздравить Эдиту, вручила ей букет цветов, в который были вкраплены красные листья…
Как память о первой нашей встрече в фильме «Красные листья».
Плясала женщина на свадьбе
Сколько раз задавали мне один и тот же вопрос: «Как вы работаете над ролью?» И журналисты, и зрители – в письмах и на творческих встречах. А действительно, как?
Сергей Аполлинариевич Герасимов учил нас создавать характеры, а для этого наблюдать жизнь, внимательно присматриваться к человеку, подмечать какие-то черточки в его манере поведения. Ведь двух одинаковых людей вряд ли встретишь. Даже близнецы, и те порой различаются характерами или хотя бы какой-нибудь родинкой на щеке. У каждого человека свои привычки, своя походка, своя манера говорить.
Это как отпечатки пальцев – никогда не повторяются, у каждого свой дактилоскопический узор. Если всмотреться в зрительный зал, когда выступаешь, то каждый слушает тебя по-своему, по-своему откликается на рассказ, смеется, аплодирует…
А тогда, в студенческие годы, наблюдение за людьми было для нас увлекательной игрой, веселым домашним заданием.
Помню, как однажды в метро я всматривалась в пассажиров, надеясь увидеть нечто необыкновенное. Но увы… Люди входили в вагон, выходили на станциях, занимали свободные места, читали книги. И я расстраивалась, что ничто не привлекло моего внимания. Я вышла на своей станции, и вдруг…
Впереди меня какой-то быстрой странной походкой шел человек. И я побежала за ним, пристроилась чуть поодаль и попыталась идти так же, как и он. Это было, конечно, смешно. Может быть, кто-то из пассажиров, заметив мои пассажи, подумал: «Ку-ку!»
Постепенно это вошло в привычку, я что-то запоминаю, и это «что-то» хранится в памяти… А иногда просто смотришь на дерево, видишь его сильный ствол, нежные листья – и понимаешь характер героини, которую предстоит сыграть.
Выступали мы в подмосковном Доме офицеров. В военном городке, где жили летчики. Концерт прошел, нас дружно приветствовали, а потом все разошлись. Мы остались в артистической и ждем, когда же за нами придет шофер машины. Но никто не приходит.
Дело было зимой. Мы продрогли, нервничаем: может, вообще о нас забыли? И тут появляется начальник Дома офицеров.
— Мне доложили, что вы здесь сидите. Ваша машина сломалась. Послали за механиком. У меня предложение. Через дорогу – напротив – женится летчик. Приглашаю на свадьбу. Поздравите молодых, они будут довольны. Починят машину – поедете домой.
А действительно, чего мы сидим в холоде, а напротив свадьба гуляет, летчик женится! Пошли к летчику.
Свадьба в разгаре. Симпатичные жених и невеста. Нас встретили как родных. Мы поздравили новобрачных.
Меня посадили за стол рядом с мужчиной небольшого роста. На коленях у него аккордеон. А рядом его супруга – дородная, пышная женщина, с мощным бюстом и высокой прической.
Когда в очередной раз провозглашали тост за молодых и кричали «горько!», мужчина тихонечко, незаметно тянул руку к рюмке, а она – на страже, тут как тут: «Играй, я танцевать хочу».
Он играет, она танцует.
Вновь тост, и он только пытается взять рюмку, а она снова:
— Играй!
Он играет, она танцует…
— Ну что же вы не разрешаете ему выпить, — говорю я. — Праздник, свадьба.
— А я ему велела, чтобы он аккордеон с собой взял. Чтоб не пил.
И в самом деле: руки заняты, не напьется.
Я стала за этой женщиной наблюдать. А она действительно очень любила танцевать. Она танцевала так, как будто это был последний танец в ее жизни. Резко наклонялась вниз, и волосы закрывали ее лицо. Потом она закидывала голову назад и гордо приподнимала грудь – ну очень гордо! И танцевала, танцевала…
Я смотрела не отрывая глаз. Вот сыграть бы мне ее! Это – характер. И мне уже было все равно, когда придет машина, когда мы поедем домой. Я все время наблюдала за этой женщиной.
Возвращались домой поздно, кое-кто из моих друзей был расстроен. Завтра утром рано вставать. А я тихо устроилась в машине и улыбалась, потому что та женщина была у меня перед глазами.
Конечно, не всегда случается, что ты можешь использовать то, что увидела в жизни. Но тут, как говорят, совпало. Опять счастливый случай.
Режиссер Рудольф Фрунтов готовился снимать картину «Жил отважный капитан» и предложил мне сыграть роль бригадира маляров, Агнию.
Это здоровая, сильная женщина, с низким сипатым голосом. Время военное. Суда приходят на ремонт после боев, надо залатать пробоины, закрасить. И все это на холодном ветру.
У Рудольфа Фрунтова я снималась в нескольких картинах, первая из них – «Ларец Марии Медичи».
Прадед автора книги, Алексей Михайлович Савенков, эмигрировал в начале прошлого века в Италию и после революции остался там навсегда, в безвестности для родных. Семейные предания приобретают другие масштабы, когда потомки неожиданно узнали, что Алексей после ареста был отправлен Российской империей на Запад в качестве тайного агента Охранки. Упорные поиски автора пролили свет на деятельность прадеда среди эсэров до роспуска; Заграничной агентуры в 1917 г. и на его дальнейшую жизнь. В приложении даются редкий очерк «Русская тайная полиция в Италии» (1924) Алексея Колосова, соседа героя книги по итальянской колонии эсэров, а также воспоминания о ней писателей Бориса Зайцева и Михаила Осоргина.
Кто она — секс-символ или невинное дитя? Глупая блондинка или трагическая одиночка? Талантливая актриса или ловкая интриганка? Короткая жизнь Мэрилин — сплошная череда вопросов. В чем причина ее психической нестабильности?
На основе документальных источников раскрывается малоизученная страница всенародной борьбы в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны — деятельность партизанских оружейников. Рассчитана на массового читателя.
Среди деятелей советской культуры, науки и техники выделяется образ Г. М. Кржижановского — старейшего большевика, ближайшего друга Владимира Ильича Ленина, участника «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», автора «Варшавянки», председателя ГОЭЛРО, первого председателя Госплана, крупнейшего деятеля электрификации нашей страны, выдающегося ученогонэнергетика и одного из самых выдающихся организаторов (советской науки. Его жизни и творчеству посвящена книга Ю. Н. Флаксермана, который работал под непосредственным руководством Г.
Дневник, который Сергей Прокофьев вел на протяжении двадцати шести лет, составляют два тома текста (свыше 1500 страниц!), охватывающих русский (1907-1918) и зарубежный (1918-1933) периоды жизни композитора. Третий том - "фотоальбом" из архивов семьи, включающий редкие и ранее не публиковавшиеся снимки. Дневник написан по-прокофьевски искрометно, живо, иронично и читается как увлекательный роман. Прокофьев-литератор, как и Прокофьев-композитор, порой парадоксален и беспощаден в оценках, однако всегда интересен и непредсказуем.
Билл Каннингем — легенда стрит-фотографии и один из символов Нью-Йорка. В этой автобиографической книге он рассказывает о своих первых шагах в городе свободы и гламура, о Золотом веке высокой моды и о пути к высотам модного олимпа.
Имя Сергея Юрского прочно вошло в историю русской культуры XX века. Актер мирового уровня, самобытный режиссер, неподражаемый декламатор, талантливый писатель, он одним из немногих сумел запечатлеть свою эпоху в емком, энергичном повествовании. Книга «Игра в жизнь» – это не мемуары известного артиста. Это рассказ о XX веке и собственной судьбе, о семье и искусстве, разочаровании и надежде, границах между государствами и людьми, славе и бескорыстии. В этой документальной повести действуют многие известные персонажи, среди которых Г. Товстоногов, Ф. Раневская, О. Басилашвили, Е. Копелян, М. Данилов, А. Солженицын, а также разворачиваются исторические события, очевидцем которых был сам автор.
Книга воспоминаний великой певицы — яркий и эмоциональный рассказ о том, как ленинградская девочка, едва не погибшая от голода в блокаду, стала примадонной Большого театра; о встречах с Д. Д. Шостаковичем и Б. Бриттеном, Б. А. Покровским и А. Ш. Мелик-Пашаевым, С. Я. Лемешевым и И. С. Козловским, А. И. Солженицыным и А. Д. Сахаровым, Н. А. Булганиным и Е. А. Фурцевой; о триумфах и закулисных интригах; о высоком искусстве и жизненном предательстве. «Эту книга я должна была написать, — говорит певица. — В ней было мое спасение.
Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.
Агата Кристи — непревзойденный мастер детективного жанра, \"королева детектива\". Мы почти совсем ничего не знаем об этой женщине, о ее личной жизни, любви, страданиях, мечтах. Как удалось скромной англичанке, не связанной ни криминалом, ни с полицией, стать автором десятков произведений, в которых описаны самые изощренные преступления и не менее изощренные методы сыска? Откуда брались сюжеты ее повестей, пьес и рассказов, каждый из которых — шедевр детективного жанра? Эти загадки раскрываются в \"Автобиографии\" Агаты Кристи.