Я сам похороню своих мертвых - [58]

Она посмотрела на него краем глаза, и ее рот сжался.

– О чем это вы? – ледяным тоном спросила она.

– Вот вы и попали в грязную переделку. – Леон устроился перед камином и принялся помешивать угли. – На этом ваша карьера кончается. Вам придется провести лет десять в уютной тюремной камере.

Она повернулась и посмотрела на него.

– А что заставляет вас думать, что я попаду в тюрьму, плоскостопый?

– Некоторые факты и очень важные сведения.

– Какие факты и какие сведения?

– Рэкет Шермана лопнул. Вы работали вместе с ним. Его очень скоро поймают. А в ожидании можно сорвать менее крупный плод, такой, как вы.

Она подняла брови:

– Кто этот Шерман? О чем вы?

Леон улыбнулся:

– Не утруждайте себя, моя красотка. Вы отлично знаете, о чем я говорю. Это вы выдали Роя Инглиша. Вы служили Шерману осведомителем. Вы слушали все, что творилось в конторе Инглиша, и рассказывали об этом Шерману. Вы его соучастница.

– Вы определенно сумасшедший! – зло закричала она. – Убирайтесь, иначе я позову копов.

– Ну, действуйте, не стесняйтесь, это избавит меня от необходимости самому звонить в комиссариат.

Она вскочила со своего кресла и подбежала к телефону.

– Копы отлично знают, что надо делать с подонками вашего типа. Послушайтесь моего совета, убирайтесь отсюда, пока не поздно.

– Так зовите их! – Леон прислонился к камину. – У вас есть все для того, чтобы получить десять лет. В наше время шантаж карается сурово.

– Вы ничего не сможете доказать, – она уже взялась за трубку.

– Я могу доказать, что вы работали вместе с Шерманом. Он убил пять человек: Роя Инглиша, Мэри Сьюит, Джо Хенесси, Мей Митчел и последней, час тому назад, Корину Инглиш. Вы соучастница в убийстве Роя Инглиша. Это я могу доказать. Если очень настаиваете, я посажу вас на электрический стул.

Она отвернулась, будто снимая трубку, и, мгновенно открыв ящик стола, выхватила оттуда автоматический пистолет 25-го калибра, наставив его на Леона.

– Ни с места, – предупредила она с напряженным лицом и сверкающими глазами. – Мне очень хочется пустить тебе пулю в лоб и сказать копам, что ты пытался меня изнасиловать.

Леон попытался сблефовать:

– Что?! С этой игрушкой? Она не выпустит даже капли крови.

– Это мы увидим.

– А чем это лучше для вас? – спросил он. – Подумайте немного и будьте благоразумны.

– То есть?

– Мне нужен Шерман. Вы меня совершенно не интересуете. И я могу дать вам возможность уехать. Он где-то прячется. Где он может быть?

Она думала, наморщив лоб.

– Предположим, что я знаю и скажу вам это. Что потом?

– Я дам вам двенадцать часов на сборы. Учтите эту деталь. Я обязан сообщить копам, что вы работали на Шермана, но с двенадцатью часами форы и современным транспортом можно уехать далеко.

– При условии, что будут деньги, – добавила она.

– Это верно, – согласился Леон.

– Сколько? – спросила она.

– Две тысячи. Это разумный выход, моя дорогая. Две тысячи и двенадцать часов времени.

– Это меня не интересует, – сухо сказала она, – это просто пыль. Убирайтесь отсюда.

– Каково ваше предложение?

Она подумала.

– Десять.

Леон замялся.

– Невероятно! Десять тысяч долларов за сведения, которые копы получат у вас после первого же удара кулаком. Но я все же готов дойти до пяти тысяч, и это только потому, что вы рыжая. Рыжие всегда вызывают у меня восторг.

– Тогда семь. Вы дадите мне фрик и двенадцать часов форы, если я вам скажу, где он находится, да?

– Да. Где он? Сэм Крайль, адвокат, выдаст вам деньги.

Она опять немного подумала, затем решилась:

– У него есть яхта, она стоит на якоре у Вай-Крик. Там он проводит свои уик-энды. Если он действительно где-то прячется, то только там. Вы не сможете ошибиться, это единственная яхта в том месте.

– Вы не обманываете?

– Нет, зачем мне это.

Леон подошел к письменному столу, стоящему около окна, нацарапал несколько слов и подал ей бумагу.

– Передайте это Крайлю. Повторите ему то, что мне, и он заплатит.

– Если только он не…

– Он вам заплатит. Может быть, не сегодня, но, безусловно, завтра утром. Я обещаю вам двенадцать часов, и вы свободны.

– А я могу пойти к нему сейчас?

– Лучше было бы подождать до завтра. Он может не найти сегодня вечером семь тысяч долларов.

– Тем не менее я пойду. Он сможет дать мне часть сейчас, а завтра выслать остальные.

– Как хотите, – Леон направился к двери. – У меня теперь очень сложное дело.

После ухода Леона она немного подумала и с озабоченным видом поспешила в спальню. Достала из-под кровати два чемодана и стала паковать туда свои вещи. Она собиралась взять только самое необходимое.

Потом она накинула меховое манто, взяла оба чемодана и, открыв дверь, резко остановилась. Сердце ее сжалось от испуга.

На площадке стоял Шерман, руки в карманах, в шляпе, мокрый от дождя. Непрерывно жуя резинку, он внимательно глядел на нее.

– Добрый вечер, Глория, – наконец поздоровался он, излучая саму любезность.

Она ничего не ответила.

– Вы спасаетесь бегством? – поинтересовался он, показывая на чемоданы.

– Как это? – будто не поняла она. – Я собираюсь на уик-энд.

– Но не вернетесь. Вы испугались, Глория?

– Почему вы думаете, что я испугалась? – Она старалась говорить спокойно, однако предательская дрожь в голосе выдавала ее. – Что это с вами? Я не могу отправиться на уик-энд, чтобы вы не подумали невесть что?