Я пытаюсь восстановить черты. О Бабеле – и не только о нем - [170]

Воду брали из горной речки, протекавшей под горой; ее привозил осел. Наверху ему навешивали два бочонка по бокам спины, шлепали рукой, и осел сам отправлялся за водой. Внизу всегда дежурил кто-то, кто наливал эти бочонки, и осел сам отправлялся по тропинке наверх к дому.

Домой мы возвращались электричкой. Вечерами мы с Олей очищали с веток лавровые листья, которые Арут продавал на базаре в Москве и однажды с ними доехал до Новосибирска. И в Москве, и в Сибири лавровый лист стоил очень дорого, поэтому Арут засадил все свободные места своего сада кустами лавра. В то время как мы очищали лавровые листья, Арут варил самогон из слив. Увидев это, я спросила Арута, разрешается ли это занятие члену партии, каким он был. Я знала, что в стране идет борьба против самогоноварения. На мой вопрос Арут ответил, что было даже заседание партийного комитета, на котором разрешили всем членам партии варить самогон, так как иначе пропадают сливы и другие фрукты, которые все имеют, и даже секретарь партийной организации.

В это время к нам приходил Самуэль и очень смешно рассказывал, как он ловит женщин, крадущих мандарины во время их сбора. Он обнимал женщин, уходящих с работы, как бы ухаживая за ними, и наощупь обнаруживал у них на теле мешочки с мандаринами. Его рассказы были до того смешными, что мы все просто умирали от смеха.

Когда мне удавалось приехать в Новый Афон летом, основное время я проводила на пляже, встречалась с Ольгой Щекиной и ее мужем Яковом Виленкиным, и мы вместе купались, гуляли и много разговаривали.

Здесь же, в Новом Афоне, 28 октября 1966 года я начала записывать мои воспоминания о Бабеле. Пустынный берег моря. Курортников почти нет, а солнце и море, как летом. Запись вела не в хронологическом порядке, а по отдельным воспоминаниям, приходящим в голову. Начала с моего первого приезда с Бабелем в Молодёново.

Стоя как-то на крутом берегу оврага и глядя на пасущееся стадо, Бабель сказал, задумавшись: «Уполовиненное поголовье».

Архив Бабеля

Архив Бабеля, изъятый при его аресте и содержащий двадцать четыре папки с рукописями, записные книжки, фотографии, письма, не найден до сих пор. Но кроме широко публиковавшихся произведений, у Бабеля были и ранние рассказы, печатавшиеся при его жизни всего один раз. Сохранилось много писем, адресованных редакторам журналов и газет, друзьям и знакомым, матери и сестре.

Я собрала эти письма, а также все публикации Бабеля, киносценарии, воспоминания и многое другое.

Когда в Союзе писателей была создана комиссия по литературному наследию И. Э. Бабеля, мне стали передавать и присылать кое-что из ранних рукописных произведений Бабеля, а также первые издания его книг.

Фотографические и машинописные копии публикаций из журналов и газет я получила из Ленинской и Исторической библиотек. Часть из них я нашла сама, большее же число их мне передали те молодые люди, которые сейчас же после реабилитации Бабеля начали работать над диссертациями по его произведениям. Первым таким молодым человеком был Израиль Абрамович Смирин, затем Сергей Николаевич Поварцов, Янина Салайчик из Польши и другие.

Рукописные автографы рассказов «Мой первый гонорар» и «Колывушка» до сих пор находятся в Ленинграде, теперь у сына Ольги Ильиничны Бродской, которой Бабель их подарил. Военный дневник Бабеля 1920 года, наброски планов рассказов, записную книжку, автографы начатых рассказов «У бабушки», «Три часа дня», «Их было девять» мне переслала из Киева Татьяна Осиповна Стах, получив их у М. Я. Овруцкой, у которой Бабель останавливался иногда, бывая в Киеве.

С конармейским дневником у меня было много работы и трудностей, так как Бабель писал его в походных условиях, то сидя верхом на коне, то на постое, где останавливались воинские части, то в саду, сидя на траве, или в кладовнях.

Расшифровать его стоило большого труда не только из-за неразборчивого почерка, но еще и потому, что многие слова писались сокращенно, многие на французском языке, на немецком, идиш, иврите. Я перепечатывала дневник три раза, расшифровывая все больше непонятых слов. Дневник велся как черновик для использования его в будущем при написании рассказов. И многие рассказы Бабеля из «Конармии» действительно писались по этому дневнику. Он вовсе не предназначался для издания, но материал, содержащийся в нем, был настолько интересен, что пришлось напечатать его сначала в журнале «Дружба народов», а затем в двухтомнике сочинений Бабеля, составленном мной в 1990 году для издательства «Художественная литература».

Весь гонорар за первое после реабилитации издание «Избранное» Бабеля 1957 года я потратила на переводы многочисленных зарубежных статей, появившихся после издания однотомника «The Collected Stories» с предисловием Лайанелла Триллинга в 1955 году в Нью-Йорке. Он вышел на два года раньше нашего и получил много откликов как в Америке, так и в Европе.

Переводчиком этого сборника был Вальтер Моррисон, лучший из переводчиков Бабеля на английский язык, о чем свидетельствует, например, статья Августа Вильсона в английской газете «Обсервер» от 27 января 1957 года. В ней Вильсон пишет: «Господин Вальтер Моррисон сделал блестящий перевод этого замечательного сборника рассказов. О его качестве говорит хотя бы тот факт, что те фразы, которые в 1929 году были непонятной чепухой, теперь обрели ясный и понятный смысл».