Я путешествую по ночам - [20]

Похоже, что шулер хотел покачать головой, но шея его твердо зафиксировалась в одном положении. Лицо его обливалось потом. Пальцы задрожали и перевернули карты, среди которых была пятерка треф, пятерка бубен, четверка червей, валет бубен и десятка треф.

Лоусон открыл свои карты и уставился в блестящие глаза Браннигана. Он извлек свой горящий Взор из закоулков памяти жертвы и кивнул:

— Думаю, пара тузов выигрывает этот банк, сэр.

Взор окончательно оставил Браннигана, выйдя наружу из его лба и перелетев через стол обратно, во владения Лоусона. Шулер стал практически таким же бледным, как вампир, контролировавший его секунду назад. Он задрожал и издал тяжелый стон, как будто собирался вывернуть свой желудок наизнанку прямо на стол, карты, деньги и руки игроков.

— Что… случилось? — воскликнул он. Голос его дрожал, нижняя губа дергалась, как в приступе подступающих рыданий. — Господи, что… что это было?..

— Ты обдурил нас, ублюдок!

— Сукин сын! Мы не прощаем мошенников!

Что-то словно щелкнуло в мозгу шулера. Бранниган уставился на Лоусона через стол, затем на кучу денег… а затем зарычал, как разъяренный зверь, и вскочил, резко отбросив свой стул назад. Его правая рука скользнула за оружием.

Лоусон видел его револьвер, и догадывался, что этот человек достаточно быстр, но темной, сверхъестественной быстроте монстра ему было нечего противопоставить. Лоусон уже держал кольт с палисандровой рукоятью, направленный прямо в лицо Браннигана, когда шулер только успел раскрыть кожаную кобуру.

— Давайте не будем слишком распаляться, — тихо и нарочито миролюбиво произнес Лоусон, осклабившись. — Говорят, это вредно для здоровья.

Бранниган оставил идею достать пистолет, пытаясь сохранить видимое спокойствие, хотя его испуганный взгляд был направлен прямо в дуло кольта Лоусона.

В этой перепалке даже скрипач перестал мучить свой инструмент. Все внимание посетителей салуна было привлечено к небольшой драме за карточным столом. Один из лесорубов вдруг встал и закричал.

— Чтоб его, он украл у меня больше сотни долларов! Пусть он за это в петле покачается!

— Да-а! Повесить ублюдка! — поддержал его другой.

— А теперь посмотрите, что вы тут устроили, — тоном наставника обратился Лоусон к незадачливому шулеру. Он тоже поднялся со своего места, заметив при том, что молодая женщина с шестизарядным пистолетом, попятилась назад и исчезла в толпе.

— Погодите! — обратился он к толпе, которая готова была броситься на обманщика и растерзать его. — Возможно, он сможет откупиться от линчевания, как думаете? А иначе… вам предлагают крайне неприятный способ покинуть эту грешную землю, мистер Бранниган. На вашем месте я отдал бы каждый выигранный цент. Положите деньги на стол. Затем положите туда же ваш пистолет, повернитесь и уйдите прочь отсюда. Сядьте на лошадь и проваливайте. Чем скорее, тем лучше.

— Черта с два! — закричал первый лесоруб, который настаивал на повешении. — Он обманывал нас, он заслуживает галстук покойника на шею!

Бранниган уже начал опустошать свои карманы. Монеты и бумаги посыпались на стол, и пистолет последовал за ними.

Лоусон старался контролировать ситуацию, держа свой кольт где-то между Бранниганом и толпой.

— Вы не хотите сегодня никого вешать, джентльмены, я уверен, — с нерушимым спокойствием сказал он. — Ваши деньги здесь. Соберите их, если угодно. Но убить этого человека за то, что он был глуп и жаден? Навлечь на себя гнев закона за самосуд? Нет. Я предлагаю позволить ему уйти.

— Ну… тогда… ноги ему сломаем, вот, что я скажу! — закричал чернобородый бегемот, выглядевший так, словно, чтобы исполнить эту угрозу, ему требовались только собственные руки. А то и всего одна.

— Позвольте ему уйти, — повторил Лоусон, внушительно всматриваясь в свирепые голубые глаза этого здоровяка, позволяя Взору завладеть его сознанием. — Вы ведь хотите, чтобы он немедленно убрался из города? Тогда расступитесь и позвольте ему это сделать. Заберите свои деньги и порадуйтесь, что так легко сумели получить их обратно, — он выдержал паузу, ожидая, что еще кто-то начнет бросать угрозы, но никто не стал этого делать.

Лоусон ненавидел обманщиков, но самосуд ненавидел еще больше. Ненавидел голодную толпу, которая терзает одну жертву… слишком хорошо он знал, каково быть на месте последней.

— Мистер Бранниган, вы видите выход? На вашем месте я бы направился к нему незамедлительно.

Шулер одарил Лоусона взглядом, в котором одновременно читалась чистосердечная благодарность и горячая злость, но ничего высказывать, описывая хоть одно из этих чувств, он не стал. Вместо этого Бранниган медленно начал продвигаться к выходу. Несколько человек заблокировали ему путь и даже не попытались отойти, заставив его протискиваться сквозь них. Около барной стойки в полной тишине кто-то выплеснул пиво ему в лицо, а другой разбил о его щеку яйцо метким броском.

Тем не менее, Бранниган добрался до дверей салуна и вышел. Практически сразу скрипач возобновил свою игру, и шум снова заполнил помещение, после чего Лоусон, наконец, убрал кольт и собрал собственные деньги со стола.

Кто-то возле барной стойки в знак благодарности заказал ему пиво, и Лоусон с удовольствием принял его, хотя на вкус оно было довольно гадким. Сделав пару глотков и окончательно убедившись, что пить эту жидкую смолу просто невозможно, он незаметно отставил кружку в сторону.