Я – пророк без Отечества. Личный дневник телепата Сталина - [8]
Он искоса глянул на меня, не выражая ни злобы, ни… вообще ничего не выражая. Посмотрел на меня равнодушно и пошел себе дальше. А я через какой-то час протянул кондуктору бумажку вместо билета…
И позже я видел «Человека-в-плаще». В Берлине, в Варшаве, в Вене. И вот, снова он!
Порой мне кажется, что «Человека-в-плаще» не существует, что он – моя выдумка, фантом, порожденный в момент сосредоточения. Вот только как это проверить? Если бы я вчера возвращался вместе с Леоном, то мог бы спросить импресарио: видит ли он то же, что и я? А так…[14]
Так что на свидание я отправился, немало тревожась.
Слава Богу, долго ожидать Лею не пришлось, повозка подъехала в назначенный час.
Глядя на мужиковатого кучера, рослого и крепкого, я внушил ему, что он видит хрупкую девушку.
Янек приподнял свою конфедератку и вежливо пробасил:
– Добрый день, пани!
Лея, сидевшая в повозке, фыркнула смешливо, я же улыбнулся кучеру, закрепляя образ в его сознании.
Подав руку девушке, я помог ей спуститься, и она оживленно прошептала:
– Он что, взаправду тебя не видит?
– Взаправду, – уверил я девушку.
– Да? А у меня такое чувство, будто вы с Янеком сговорились разыграть меня!
Оглянувшись, я увидел у входа в парк дебелую цветочницу и слабым посылом заставил Лею поверить, будто это генерал при всех орденах и причиндалах.
– Смотри!
Лея очень удивилась:
– Ой! Генерал продает цветы?! Ничего себе… Да как это?!
– Давай и мы купим цветы у генерала.
Выбрав букет, я заплатил цветочнице и повел Лею, глазевшую на генерала при полном параде. Отойдя шагов на десять, я сказал:
– Обернись.
Девушка обернулась и застыла, увидев не бравого вояку, а цветочницу.
– А… где же генерал? – пролепетала она. – Он же только что тут был!
– Не было никакого генерала. Это я тебе внушил, что ты его видишь. Понимаешь теперь, отчего твой кучер видит не Вольфа, а Фейгу?
– Ничего себе… – выдохнула Лея. Она посмотрела на меня с опаской и восторгом. – Ты как настоящий колдун!
– Ну, скажешь тоже. Колдун – это злое начало, нечисть из сказок, а я колдовать не умею, я только мысли читаю. Вот и вся моя магия. Приходи завтра на мой концерт, ладно?
– Ладно. Только я с матерью приду, одну меня не отпустят.
Мы долго гуляли по парку, а когда вышли к пруду, Лея прислонилась спиной к раскидистому дубу и сказала:
– Поцелуй меня.
Я ощутил ее волнение, приблизился и поцеловал. Губки у Леи были нежненькие, мяконькие…
Больше не могу писать. Проводив девушку, я допоздна бродил по улицам и теперь ужасно хочу спать.
Пусть мне приснится Лея…
13 августа 1925 года, Лодзь[15]
«Дорогая Лея!
У тебя замечательная подруга. Если бы не Фейга, я бы не получил ни одной из тех милых записочек, которые перечитываю снова и снова, подношу к лицу, закрываю глаза, вбирая нежный аромат твоих духов, и чудится мне, что ты рядом.
До сих пор во мне живо первое, самое свежее впечатление, когда я увидел тебя. Весь мир тогда будто погрузился в цветной туман.
Мысли о том, что я влюбился, в тот самый день не мелькали – во мне жило опасение. Вдруг я ошибаюсь?
Как вообще люди распознают любовь? Ведь это чувство никак не объяснишь, не выразишь словами. Вон сколько веков подряд изощряются поэты – перебрали все выражения и метафоры, а истины так и не ведает никто.
Не знаю, может, то, что я чувствую, и не любовь вовсе, но во мне впервые в жизни растет и укрепляется убеждение, желание: я хочу, я должен, мне очень нужно быть вместе с тобой.
Рядом, держась за руки. Хотя бы…
Я помню все наши встречи, то и дело прокручиваю в памяти, как ты улыбалась, что говорила, на что очень мило сердилась.
Вспоминаю и улыбаюсь, ловя себя на умилении.
До того дня, когда увидел тебя, я даже не подозревал, что могу быть настолько сентиментальным. И нежным.
Да и как еще, если ты – сама нежность? И прелесть…
Все-таки удивительная штука – жизнь! Еще в июле я даже не подозревал, что в мире живет такая девушка, как Лея, а теперь точно знаю, что никогда ее не забуду.
А уж то, что и ты сказала мне главные слова, наполняет меня счастьем, ради которого и стоит жить.
Но что-то я поддался амурному настрою поэтов и сам ударился в плетение романтических словес. Между тем Лея – весьма практичная девушка, разумная, прехорошенькая, и вообще – красавица…
Ага, опять меня занесло. Стоит мне подумать о тебе, как сразу меняется поток моих мыслей, начинает кружить вокруг любимого имени.
Ты, вот, спрашиваешь, как я угадываю мысли? А я их не угадываю, я их как бы слышу. Они вроде как звучат у меня в голове.
Когда человек-индуктор находится далеко, я воспринимаю его мысли как неясное бормотание, будто голос за стеной – слышно, но непонятно. Но вот он приближается, мысли его делаются четче, разборчивей, внятней.
Хотя, если честно, поражает тот хаос, который творится в человеческих головах. Когда я беру мысль, это вовсе не значит, что я слышу этакого чтеца-декламатора, отнюдь нет. Разрывчатые, прерывистые мыслеформы скачут, появляются и исчезают, наслаиваются друг на друга.
Человек все время испытывает эмоции, и они постоянно баламутят поток сознания. А когда я стою на сцене, то в голове у меня звучит целый хор, причем все говорят вразнобой, и в этой каше очень трудно сориентироваться, отстроиться от толпы, сосредоточившись на каком-нибудь одном человеке.
Знаменитый советский телепат, деятельность которого в нашей стране пала на военные и послевоенные годы. Вольф Григорьевич Мессинг рассказывает в этой книге о своей жизни и и своих необыкновенных способностях, природу которых он не понимал сам.
Феномен Вольфа Мессинга, знаменитого парапсихолога и телепата, стоит в ряду примеров экстрасенсорных способностей, не разгаданных до сих пор. Он предсказал начало Великой Отечественной войны, когда мир и дружба с Германией казались прочными и небызлемыми; предвидел окончание Второй Мировой, когда фашисты стояли на Волге, а сам Мессинг находился в эвакуации в Сибири. Он поражал прозрениями друзей и просто случайных людей, называя время и место тех или иных происшешествий. Да и в жизни самого Мессинга было немало событий, происшедших точно по его предсказанию, — это касалось и удачных поворотов судьбы, и болезней, и даже его ухода из жизни.
СЕНСАЦИЯ!Первое издание секретных протоколов исследования «феномена Вольфа Мессинга» в Институте Мозга и спецлаборатории НКВД, а также личных записей великого экстрасенса, пытавшегося разгадать тайну своего невероятного дара.Хотя публичные выступления Мессинга были разрешены в СССР, а к его предсказаниям прислушивались Берия и сам Сталин, научный официоз отказывался признать сверхъестественные способности «личного телепата Вождя». Более того, его не раз пытались представить «ловким фокусником», а то и вовсе «шарлатаном».Поэтому Вольф Григорьевич, который признавался, что и сам до конца не понимает природу своего пророческого дара, с таким энтузиазмом принял предложение Института Мозга изучить его сознание, экстрасенсорные способности и талант прорицателя.
«О, ты прекрасная, возлюбленная моя, ты прекрасна!» — этими словами из библейской «Песни Песней» Вольф Мессинг начал свое первое письмо к обожаемой невесте.Аида Мессинг-Рапопорт стала для великого экстрасенса не просто супругой и ассистенткой, но «ангелом-хранителем», главной советчицей и исповедницей, единственным близким человеком, с которым Мессинг делился всем.Только наедине с женой Мессинг мог быть самим собой — не «магом», «пророком» и «сверхчеловеком», каким видела его публика, но любящим мужем, нежным, трогательно-заботливым, готовым носить свою обожаемую жену на руках.Только в письмах к любимой он был абсолютно откровенен, шла ли речь о его сверхъестественных способностях и магии его мозга или об их личной жизни.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.