Я призываю любовь - [19]

— Надеюсь, ваш пилот знает что делает.

— Я тоже надеюсь, — рассмеялся Скотт, решив, что может расслабиться, но потом заметил на ее лице крайнее беспокойство и добавил серьезно: — Я летал с ним уже тысячу раз.

— А что, если ему станет плохо?

Известно ли ей, что когда она, подняв брови, задает подобные вопросы, то становится похожей на пятнадцатилетнюю девочку?

— В таком случае, я думаю, вы — единственная, на кого он может рассчитывать.

— А что тем временем случится с самолетом? — спросила Розалин, поворачиваясь к нему. — Пока я буду заниматься пилотом? Только не говорите, что самолет будет лететь сам по себе!

— Не беспокойтесь. Я могу управлять им.

— Вы сказали это только для того, чтобы успокоить меня? — спросила Розалин, с подозрением глядя на него.

— Ну, если вам угодно, то да.

Она слегка улыбнулась. И Скотт быстро отвернулся, опасаясь, что его взгляд обязательно скользнет с ее лица ниже, туда, где в вырезе строго костюма угадывались очертания груди.

— Не ожидал, — пробормотал он, — что вы боитесь летать.

— Я не боюсь летать, — поправила она. — Просто немного нервничаю из-за того, что нахожусь в таком маленьком самолетике. Большие выглядят более…

— Просторными?

Скотт не смотрел на нее, он положил голову на спинку сиденья и прикрыл глаза. Ему очень хотелось испытать ее реакцию, пощипать ей нервы. Но уступить искушению означало снова поддаться любопытству, а ведь всем известно, что бывает расплатой за излишнее любопытство.

— Очень смешно!

— Не нужно вас видеть, чтобы догадаться, что вы сейчас поджали губы, — усмехнулся Скотт. — Но вы так и не рассказали мне, как чувствуете себя в приемной практикующего врача.

— Это кажется отдыхом после больничной суеты.

Сейчас, подумал Скотт, она смотрит в окно, возможно, молится о хорошей погоде, безветрии, чтобы на пути не попалась крупная птица и чтобы горючее не потекло из баков.

— И это не требует такой самоотдачи, — продолжила она все так же задумчиво. — Когда каждый день общаешься с больными, это…

— Страшно?

— Пожалуй. Но награда за труд несравнима с этим. — Они повернулись лицом друг к другу одновременно, и их взгляды встретились. — Я начала искать замену. Надеюсь, очень скоро найду то, что нужно.

— Деловой подход.

— Я вообще деловой человек.

Однако выглядела она слегка смущенной, и Скотт ощутил странное удовлетворение от этого.

— А как ваш отец? Он сказал, что пару раз был в приемной.

— Да, был.

Скотт почувствовал в голосе Розалин напряженность и понял: она прикидывает, что рассказывать, а чего не рассказывать ему. Это обеспокоило его сильнее, чем следовало. «В чем дело?» — хотелось ему спросить. Не считает ли она, что он способен использовать эту информацию против нее? Или скрытность стала такой неотъемлемой частью ее натуры, что она об этом даже не задумывается?

— Просто у отца все валится из рук, и я была вынуждена сказать ему, чтобы он не спешил действовать самостоятельно. Терпеть не могу, когда думают, будто я придираюсь.

— Но ваш отец, кажется, достаточно оправился, так что ваши замечания не должны сильно раздражать его.

Розалин одарила его ледяным взглядом. Боже, до чего ему не нравился такой взгляд! Избавиться от него можно было двумя способами: убив ее или поцеловав.

— Откуда вам известно, что мой отец достаточно оправился? Я с ним живу, а не вы. Уверяю вас, он… он такой же, как всегда…

— Вам виднее. Во всяком случае, он уже не безразличен к окружающему. А это, как мне кажется, хороший признак, — сказал Скотт, глядя ей в лицо.

— Наверное. — Розалин пожала плечами и уставилась в пространство перед собой. — Самое ужасное, что может сделать человек, выздоравливающий после инсульта, — это неожиданно сломаться. Вы бы удивились, узнав, до чего можно дойти.

Она продолжала рассуждать на эту тему, а Скотт тайком разглядывал ее. Несколько прядей выбилось из тугого узла, и ему безумно хотелось поправить их, вернуть на место. Сдержавшись, он выждал и спросил:

— Угадайте, что случилось?

— Что?

— Мы не разбились.

Розалин посмотрела на него и неожиданно широко улыбнулась.

— Разве я не говорил вам, что летать на самолете безопаснее, чем сидеть дома на диване?

— Нет, не говорили. Но оказались совершенно правы.

Наступила тишина, которая длилась до тех пор, пока самолет не приземлился и не вырулил на стоянку. Они спустились по трапу и направились к ожидавшему их «бентли».

Скотту пришлось уговаривать Розалин, чтобы она позволила высадить ее из машины непосредственно перед домом. У нее привычка, заметил он, спорить по любому поводу, но ему почему-то доставляло удовольствие настоять на своем. Женщины, с которыми он встречался, никогда не спорили с ним. Неужели это так ему нужно?

— Итак, — спросил Скотт, когда машина остановилась, — каковы ваши планы на сегодня?

Она даже не посмотрела на него. Но когда наклонилась, чтобы взять с сиденья сумку, он заметил ложбинку между ее грудей и снова ощутил себя подростком с головой, забитой непристойными мыслями.

— Больница, больница и еще раз больница, — сказала Розалин, выпрямляясь. — Большое спасибо, что подвезли. Это было весьма кстати.

— Как насчет раннего ужина сегодня вечером? До вашего отъезда? — спросил Скотт и удивился своим словам.