Я принимал у агента присягу на верность фюреру - [2]

Дроздов: Рассказывать обо всем, что связано с Георгием, время не пришло. В работе с ним участвовали и другие сотрудники.

Скажу лишь, что арест Абеля серьезно сказался на нашей работе в США. Агентура была временно выведена или законсервирована. Но обстановка требовала продолжать работу. И тогда пришло время включить в игру Георгия. Но предварительно надо было не только обеспечить его безопасность, но и создать условия для контроля за ходом его проверки американцами: нам ведь удалось заинтересовать тамошних работодателей в этом специалисте. У одного из наших сотрудников родилась идея проникнуть в находящийся под контролем спецслужб пункт спецсвязи, через который проходили все служебные отправления. Идею подхватили и по решению руководства я превратился в почтового инспектора Клейнерта. Эта роль заставила меня вспомнить присказку одного французского полководца перед боем: "Дрожишь, скелет? Ты задрожишь еще сильнее, когда узнаешь, куда я тебя поведу".

Я пошел и выдержал, завел новых знакомых, друзей, выполнил свою инспекторскую функцию. Группа обеспечения операции работала в одном ритме с фирмами ФРГ и США, заинтересованными в Георгии как в специалисте. Фирмы ждали его. Перехватив документы проверки и направив необходимые для внедрения Георгия документы, Дроздов-Клейнерт вернулся в Восточный Берлин.

А через несколько дней мы провожали Георгия за океан. На дружеской вечеринке он окрестил меня министром документации.

В США, где он жил, его немного недолюбливали за... нацистское прошлое. Работал он там 15 лет, Центр был им доволен. Благополучно вернулся домой, но здесь заболел перитонитом, и спасти его врачи не смогли. Все годы жизни Георгия в США с ним была наша разведчица из иностранных граждан. После его смерти она попросила отпустить ее со службы. Мы удовлетворили просьбу. Больше ничего о работе Георгия говорить не буду.

РГ: По воспоминаниям ваших коллег, в Москве Абеля и Георгия встретили тепло, отметили достойно. Тем не менее Рудольф Иванович якобы переживал, что его не допускают до оперативной работы. В этой связи вот какой вопрос. Доводилось слышать, что в сталинские времена, когда наши разведчики-нелегалы возвращались домой, их, как правило, уничтожали. Или ерунда все это?

Дроздов: Отнюдь не ерунда. Машина репрессий тех лет перемалывала и чекистов. Среди расстрелянных были и разведчики. Вся вина их зачастую состояла в том, что они слишком много знали о том, сколько ошибочных решений было принято сталинским руководством вопреки информации, поступавшей от разведки.

Но и в те годы террора советская разведка продолжала выполнять свой долг перед Родиной. Вообще главная черта наших разведчиков, людей самых разных национальностей, во все времена - и до Октябрьской революции, и после - была неизменна: забота об интересах единого и могучего государства.

Барон фон Хоэнштайн

РГ: В вашей биографии есть совсем экзотическая фамилия: барон фон Хоэнштайн. А это что была за "птица"?

Дроздов: В 1961 году в Западной Германии разведслужбой БНД был арестован наш ценнейший разведчик Хайнц Фельфе. 10 лет он снабжал Москву важнейшей информацией о работе западных разведок против СССР и других стран соцлагеря. Это была большая потеря. Надо было возмещать утрату. Как? Родился план: легендировать где-нибудь существование в Латинской Америке организации из немецких нацистов и, используя эту легенду, войти в контакт с БНД. Цель - завербовать из сотрудников БНД из числа ярых сторонников Гитлера, а таковые там были, - полезного нам человека. Естественно, он должен был быть уверен, что работает на своих единомышленников, волею судьбы оказавшихся за пределами родной страны.

Такая организация была "создана". Не сразу, конечно. Потребовалось несколько лет, чтобы в ФРГ поверили в нее. Возглавил ее барон фон Хоэнштайн, бывший офицер СС. В войну он пропал на нашем фронте, а в начале 1970-х "воскрес" в лице Дроздова Юрия Ивановича. Работа велась двумя группами разведчиков. Мне пришлось посетить некоторые страны Латинской Америки, познакомиться с рядом бывших нацистов, проживавших там. Другая группа подобрала среди сотрудников БНД кандидата в агенты - фанатичного последователя Гитлера. Мне не пришлось прибегать при вербовке к шантажу или иному давлению. Это была беседа немецкого барона, бывшего офицера, ныне живущего в изгнании и руководящего теми, кто остался верен идеалам Великой Германии, и молодого неонациста. Я лично принял от него присягу в том виде, в каком ее давали в вермахте и СС во время Третьего рейха: "Перед лицом Всемогущего Господа Бога я клянусь быть верным и смелым солдатом фюреру немецкого народа - Адольфу Гитлеру!"

Агент, назовем его условно "Д-104", работал в самом чувствительном для нас подразделении Центрального аппарата БНД. Вокруг него была создана защитная агентурная сеть. В итоге мы получили доступ к деликатной информации о взаимодействии спецслужб стран НАТО.

Мы работали с "Д-104" около пяти лет. Потом случился провал одной нашей агентессы из защитной сети, и нам пришлось, скрепя сердце, прикрыть операцию. Барон фон Хоэнштайн и "Д-104" ушли в небытие.