— Будем надеяться, что эти снимки окажутся вполне приличными, — вздохнул он, пододвигая стул и устраиваясь с ней рядом.
Фотографии оказались намного приличнее, чем он ожидал. Начиная от широкоугольного снимка миссис Пападопулос, поливающей герани перед своим магазином, до последнего с Нико и Сэмом — все они смогли отразить власть человеческого духа со всеми его достоинствами и недостатками.
— Забудь мое ворчание, Серена, — сказал он с неловкой грубоватостью. — К твоим снимкам оно не имеет отношения.
— Здесь есть еще один, который может тебе особенно понравиться. Хотя он и не для почтовой серии.
— Тогда для чего?
— Для тебя. — Она пробежалась по своим файлам и наконец нашла его. Это был один из тех снимков, когда они были на горе, на плато. Поразительно… Серене удалось увидеть и запечатлеть его одиночество и боль, а он-то считал, что умеет это скрывать…
— Если бы я была любопытной, — сказала она, — я бы спросила тебя, о чем ты тогда думал.
— Если бы я был из тех, кто любит делиться, я бы рассказал тебе. — Пит отвел взгляд: ему больше не хотелось смотреть на эту фотографию. Когда-нибудь он перестанет убегать. Он повернется и посмотрит в лицо своему прошлому. Возможно, даже найдет способ примириться с ним. Но не сегодня…
— Что-то ужасное?
— Нет, — буркнул он.
Она встала и, повернувшись спиной к столу, пристально посмотрела на него.
— Откуда же у тебя такой взгляд?
— Жизненный опыт. — Он взял ее за талию и одним движением подвинул так, что она оказалась напротив него. — И ничего больше. — Его пальцы были длинными и сильными, а ее живот — шелковисто-гладкий и просто молил, чтобы его приласкали. Пит притянул ее ближе, его палец начал выводить на ее животе ленивые круги.
Если вспыхнувшие щеки считать индикатором, то ей нравились его прикосновения.
— Я поступил в военную группу спасения, — начал он, — и был готов ко всему. По крайней мере я так думал.
— Дерзко, — пробормотала она. Ее руки опустились ему на плечи. — И довольно самонадеянно.
— Да. Но когда ты спасаешь человека, не важно, что именно ты думаешь. — Он не знал, почему ей это рассказывал. Ему надо было оставить эту тему, но ее глаза смотрели на него без осуждения, и ее руки на его плечах были такими мягкими, такими успокаивающими. — Это самое лучшее чувство, какое только может быть. Но… когда тебе не удается его спасти… — Он остановился и сделал глубокий вдох. — Он забирает с собой часть тебя. — Пит замер, потом его рука снова начала те же движения на ее животе. — И если бы я продолжал идти по этому пути, от меня бы просто ничего не осталось. Поэтому я ушел. — Он откинулся на спинку стула, пытаясь сосредоточиться на настоящем, на этих маленьких белых шортах, на этой женщине перед ним. Чертовски далеко от способа очаровать ее, подумал он.
— Ты считал, что подвел их? Людей, которые готовили тебя? Или тех, которых ты не смог спасти?
— Я подвел их.
— Не надо так строго судить себя, — сказала она тихо. — Никто не мог бы спасти их всех. Даже сверхчеловек.
— Ты веришь в сверхчеловека? — Он попытался улыбнуться.
— Я верю в тебя.
— К черту все это! — Он притянул ее к себе, прислонившись щекой к ее животу. — Не надо.
Она погрузила пальцы в его волосы и, оттолкнувшись от стола, скользнула к нему на колени. Его тело сразу откликнулось. Он почувствовал, как весь напрягся под ее небольшим весом, вдыхая в себя запах ее кожи, запах моря.
— Знаешь, что тебе нужно? — сказала она. — Прямо сейчас?
— Сменить тему. — Тут не было никаких вопросов.
— Расслабиться. — Серена чуть пошевельнулась, и эти маленькие белые шорты сдвинулись вместе с ней.
Ее губы были на его губах, дразня и отдавая, и весь мир, с его борьбой за место в нем, исчез под его желанием. Пит попытался подавить это в себе. Он взывал к своему умению с легкостью строить отношения с женщинами.
— Я все еще жду голубого платья, — сказал он, ловя между пальцами завиток ее каштановых волос.
— Если бы я знала, когда ты придешь… — начала Серена, поднимая вверх его майку.
Он помог ей, сорвав майку и швырнув ее на пол, рывком прижавшись к ее горячему телу.
— Поверь мне, ты будешь знать, когда я приду.
Он провел пальцем от маленькой ямки на ее шее вниз и удовлетворенно улыбнулся, когда ее глаза затуманились и острые пики сосков проступили под тонкой тканью топа. Ее улыбка стала дразнящей.
— Ты так красив, Пит Беннетт, — сказала она, перекидывая через плечи завязки бикини, — и так прекрасно сложен, что при взгляде на тебя у женщины перехватывает дыхание. И ты достаточно силен, чтобы заставить ее трепетать от предвкушения. — Она играла концами завязок, пока его пальцы не сплелись с ее пальцами и не взяли на себя эту работу.
Он потянул за них, но не слишком сильно, и Серена чуть вздрогнула и откинулась назад, превосходно исполняя свою роль, поддерживая игру.
Пит провел руками по ее золотистым плечам, опускаясь все ниже, пока их ладони не сомкнулись. Он улыбнулся. У нее были изумительные руки, мягкие, женственные — прямой контраст с его большими и сильными. Она опустила глаза на их соединенные руки, переплетая его пальцы со своими, захватывая их в плен.
— Ты не хочешь, чтобы я касался тебя? — спросил он, когда ее губы легкими поцелуями начали двигаться вдоль его подбородка, приближаясь к губам. — Какая жалость…
