Я прекрасна! - [92]

— Хорошо, — смеется Скайла. — Но только в том случае, если ты дашь мне в школу свои темные очки от «Л.А. Уоркс».

— Договорились, — улыбаюсь я в трубку.

Мы еще несколько минут болтаем. Скайла рассказывает о своих «я думаю, он мог бы стать моим бойфрендом, потому что я ему по-настоящему нравлюсь и, думаю, он классный, этот Джастин» делах. Я внимательно слушаю ее и иду в сторону Центрального парка. Там, в лодочном павильоне, меня должен ждать Джеймс. Ему нужно обсудить со мной какой-то вопрос, и мы договорились о встрече. Закончив разговор, я бреду по парку, пытаясь сориентироваться. Трижды обхожу всю территорию, прежде чем понимаю, что все деревья тут выглядят одинаково и что я… я заблудилась! В унынии плюхаюсь на скамейку. Снимаю туфельку, тру мозоль на пятке и размышляю, куда двигаться дальше. Но через минуту на скамейку рядом со мной опускается Джеймс.

Я удивленно смотрю на него.

— Я правильно все нашла? Мы встречаемся здесь?

— Нет, — усмехается Джеймс. — Просто когда ты не появилась в назначенный час, я понял, что ты заблудилась. А где тебя искать, я знаю всегда.

— И не только меня. — Намекая на Дилана, я не скрываю своей радости. И меня не особенно волнует, что за поисковую систему Джеймс использовал на сей раз. Я просто счастлива, что он рядом.

— Я знаю это лучше всех, — говорит. Джеймс, положив руку на спинку скамейки. — Ведь мы все-таки женаты.

— Были, — автоматически поправляю его я и смотрю вперед, на пруд. Там запускают радиоуправляемые модели лодок: трехмачтовую шхуну и парусный корабль. Что-то из девятнадцатого века.

Джеймс начинает говорить, но замолкает.

— Тебе бы понравилось, если бы мы сейчас были женаты? — вдруг спрашивает он.

— Это было так давно…

— А что, если бы это было прямо сейчас? — Не унимается Джеймс. — Теоретически. Что бы ты чувствовала?

— Это могло бы помешать моему браку с Брэдфордом, — беспечно бросаю я.

— Да, могло бы. Определенно.

Что-то начинает меня тревожить, но я отмахиваюсь от смутных ощущений и смотрю мимо лодок, на огромные деревья по ту сторону озера, на их ярко-красные и медно-рыжие листья, все в расцвете осенней красоты. Бодрящий ветерок заставляет меня застегнуть верхнюю пуговицу на джемпере и скрестить руки на груди.

— Тебе нужно было потеплее одеться, — говорит Джеймс, накидывая мне на плечи свой мятый фланелевый пиджак.

— Спасибо, — говорю я и не отодвигаюсь, когда он придвигается ближе.

Мы сидим рядом. Я смотрю, как по глади пруда скользят лодки. В моей голове нет ни одной мысли, мне спокойно, кажется, я могла бы просидеть здесь целый день. Но потом вспоминаю, зачем я тут.

— Ты говорил, что хочешь обсудить что-то важное? — спрашиваю я Джеймса.

— Да, хотел. Хочу. — Джеймс лезет во внутренний карман пиджака и достает конверт. Не открывая, он кладет его себе на колени. — Во-первых, я обратился к адвокату, чтобы открыть счет для обучения Дилана в колледже. Я буду перечислять на него деньги. Хочу, чтобы ты не беспокоилась об этом. Хотя бы об этом.

— Очень мило с твоей стороны, — говорю я. Какие бы возмутительные поступки ни совершал Джеймс, он всегда старался возместить ущерб. В первые годы после отъезда он регулярно перечислял деньги на мой банковский счет. Но я не потратила из них ни цента, просто переводила на счет Дилана. Тогда я не могла оценить щедрость Джеймса, потому что мне нужно было от него лишь одно — его присутствие рядом. Сейчас же я понимаю: Джеймс никогда не уходил от ответственности.

— И еще… — Джеймс помолчал. — Когда адвокат оформлял бумаги, он обнаружил один интересный документ. — Он ткнул пальцем в конверт. — В какой-то момент ты подала на развод. Но мы не подписывали совместное заявление. И если верить адвокату, до сих пор женаты.

Я и хотела бы как-то отреагировать на эту новость, но у меня перехватывает дыхание. Лодки в пруду начинают кружиться все быстрее, их движение становится все более беспорядочным. Или это у меня кружится голова? Ну как мне было тогда разобраться в законодательной системе, если я с трудом справлялась с собственными эмоциями? Уверовав, что Джеймс никогда больше не вернется, я почему-то решила, что суд Нью-Йорка примет это во внимание. А может быть, мне просто хотелось так думать. Или я продолжала надеяться, что «навсегда» не значит «вечно».

Джеймс протягивает мне бумаги в конверте.

— Тебе не обязательно брать их. — Он крепко держит конверт. — Можно просто порвать. И начать все сначала.

Я тяну конверт к себе. Моя рука дрожит.

— Сара, все это не случайно, — слышу я голос Джеймса. — Ты позволила мне снова стать отцом Дилана, и я благодарен тебе. Но есть еще одна роль, которую я хотел бы взять на себя в этой жизни. Если бы ты дала мне шанс, я мог бы остаться твоим мужем. Я не верю, что могу полюбить кого-то так, как люблю тебя. У меня больше никого не было. Никаких серьезных отношений.

Я судорожно сглатываю, а когда начинаю говорить, у меня вырывается лишь тонкий писк.

— А в моей жизни есть серьезные отношения.

Джеймс кивает:

— Я знаю. Но последние месяцы рядом с тобой показались мне такими замечательными! — Он больше ничего не говорит. Наклоняется и целует меня. Я чувствую крепкие мускулы его груди. Он натягивает пиджак на нас обоих, и на долю секунды все прошедшие годы исчезают. Но я быстро отстраняюсь.