Я прекрасна! - [61]

— Оуэн.

— И только? — Берни разочарована. Мне не удалось произвести впечатление на женщину, которая так часто посещала пациентов в клинике «Бетти Форд», что там даже появилась скамейка ее имени.

Пока мы говорили, Берни держала на плече малыша «номер два» и похлопывала его по спинке. Он удовлетворенно срыгивает, и Берни расплывается в счастливой улыбке.

— Мой замечательный мальчик, мой умный мальчик. — Она нежно гладит младенца. — Правда, это лучшая отрыжка, которую ты видела в жизни? — спрашивает она меня.

— Хорошая, но не лучшая, — критично замечаю я, словно являюсь судьей на Олимпийских играх. Высокие оценки за количество, но несколько баллов долой из-за недостаточной громкости. Большинство свежеиспеченных мамочек считают, что каждая отрыжка их малыша достойна золотой медали. Получается, что мы сами воспитываем в детях завышенные ожидания, ведь они растут, думая, что окружающие будут восторгаться каждый раз, когда они срыгивают или пачкают подгузник… Но пусть шестилетний ребенок попробует сделать что-то подобное на публике и посмотрит на реакцию взрослых.

— Значит, проблема в патологическом пристрастии к некоему веществу. Кейт. Оуэн. Это не так сложно, — с видом знатока заявляет Берни, укладывая малыша «номер два». — Мы должны осуществить кризисное вмешательство.

И ей хватает двух минут, чтобы посвятить меня в свои планы. В вопросах борьбы с различными зависимостями Берни разбирается не хуже, чем Анна Винтур в солнцезащитных очках. Она сталкивалась с этим уже миллион раз и прекрасно знает, что нужно делать.

— Поехали к Кейт прямо сейчас, — говорит мне подруга, — зачем терять время?

— А дети?

— Здесь няня. И Эйден. И моя мать, — загибает пальцы Берни. — Кстати, Эрику нужно взять с собой. Чем больше нас будет, тем лучше для Кейт. Основная идея вмешательства состоит в том, что человек должен осознать — его проблема заметна окружающим.

Мне становится немного неловко от того, что мы собираемся превратить Кейт в злостную наркоманку. Она не хочет бросать Оуэна, но это еще не значит, что наша подруга идет путем Ривера Феникса. И все же, судя по всему, Берни знает, что делает. Наши приготовления напоминают мне сборы на вечеринку. Может быть, стоит позвонить Кейт и узнать, хватит ли у нее угощения?

Берни тащит с собой полусонную мать, которая считала, что приехала навестить внуков, но внезапно ее призвали в армию, выступающую в поход под девизом «Долой Оуэна». Мы садимся в машину, подъезжаем к новому загородному дому Кейт и начинаем штурмовать баррикады. Или, как в нашем случае, белый деревянный забор.

— Главное — эффект неожиданности, — говорит Берни, умело расковыривая замок. Неужели и этому она научилась у одного из своих клиентов?

Но даже бывший агент не в состоянии справиться с сигнализацией в доме Кейт. Тишину раннего утра разрывает душераздирающее завывание сирены, мигают лампочки, и записанный на пленку мужской голос сообщает нам: «Вы вторглись в охраняемую зону. Полиции об этом уже известно. Немедленно покиньте участок». Такое впечатление, что мы вломились в Национальную галерею.

В этом шуме с лестницы сбегает Кейт — она в панике, но, увидев нас, сразу же успокаивается. Не понимаю, для чего спускаться вниз, когда знаешь, что на дом совершено нападение? Стоит сирене затихнуть, и хозяева устремляются прямо в объятия грабителя.

— Что вы здесь делаете? — спрашивает Кейт, выключая сигнализацию. И снова пугается, поняв, что мы окружаем ее.

— Дорогая, это вмешательство, — доброжелательно объясняет Эрика. — Не знаю, как тебе это объяснить… У тебя здесь очень мило. Спасибо, что принимаешь нас.

Кейт не ждала нас в гости и теперь озадаченно смотрит на Берни, надеясь на ее помощь.

— Мы здесь для того, чтобы заставить тебя посмотреть правде в глаза, — заявляет Берни.

— Я не готова к этому, — беспечно говорит Кейт. — До сих пор не могу поверить, что масло не помогло тебе.

— Но тебе придется с этим смириться, — категорично заявляю я. — Мы здесь для того, чтобы заставить тебя расстаться с Оуэном. Он не подходит тебе. Ваши отношения обречены. Ты должна уйти от него.

Изловчившись, Кейт вырывается из нашего окружения и уходит в гостиную.

— Так в этом все дело? — скептически интересуется она.

Мы не успеваем ответить, потому что у двери, которая по-прежнему открыта, появляются трое полицейских с пистолетами.

— Доктор Стал, с вами все в порядке? Нам позвонили из охранной фирмы. — Полицейский с подозрением смотрит на нас. — Эти люди вам мешают?

Кейт разворачивается, обводит нас взглядом и, подбоченясь, театрально заявляет:

— Да, конечно! Определенно они мне мешают и что-то замышляют.

— Вы делаете заявление? — спрашивает один из полицейских, доставая блокнот.

— Несомненно. — Кейт быстро подходит к роялю и облокачивается на него. В этом доме инструмент лишь создает антураж, на нем никто не играет. Однажды в детстве я слышала, как Кейт колотила по клавишам, пытаясь исполнить «Вальс-минутку». Тогда мне показалось, что она играла его целый час.

Берни подходит к стражам порядка и кладет руку на плечо самого невысокого из них.

— Дорогой, это всего лишь семейная распря, — говорит она. — Мы обо всем позаботимся. — И искусно разворачивает его к выходу — двое других следуют за ними не оглядываясь. От этих парней не больше пользы, чем от «полицейского» Пита. И он, кстати, гораздо симпатичнее. Мне вдруг хочется, чтобы сработал детектор дыма. Пожарные всегда такие милые!