Я прекрасна! - [54]

— Будет легче, — говорю я, вспоминая напряженные, нервные дни, когда Дилан был маленьким, а Джеймса не было рядом. — По крайней мере, ты делишь все сложности с мужем.

— Осторожно, муж все слышит, — говорит Эйден, который проходил по коридору. Он останавливается, входит в комнату и наклоняется, чтобы поцеловать Берни.

— Ты сегодня дома? — спрашиваю я Эйдена. На нем поношенные джинсы с дырой на колене и стоптанные кеды. Рождение детей не повлияло на привычки их родителей.

— Нет, это ведь его рабочая одежда, — говорит Берни, с любовью оглядывая мужа, экипированного для монтажа фильмов. На футболке надпись «Кандидат от Маньчжурии», ветровка рекламирует «О Шмидте», а бейсболка Эйдена — со съемок фильма «Чумовая пятница». Брэдфорд никогда бы так не оделся, даже для игры в софтбол. Он один раз пытался пойти на работу без галстука — было лето, пятница, — но потом признался, что ему казалось, будто он пришел на работу голый. А Эйден, видимо, вообще не стал бы одеваться на работу, не будь у него всех этих вещей от предыдущих съемок.

— Дорогая, мне ужасно жаль оставлять тебя и малышей! Но Стивен настаивает, что фильм должен быть закончен как можно скорее.

— Стивен Спилберг, — с гордостью поясняет Берни.

— Мы делаем замечательный фильм, — удовлетворенно кивает Эйден. — Стивен — великий человек. Гений нашего времени. И единственный режиссер из тех, кого я знаю, кто обеспечивает всю монтажную группу печеньем «Девил догз».

Эйден целует Берни в макушку и уходит.

— Ты не переживаешь, что Эйден на работе, а ты дома? — спрашиваю я Берни перед тем, как тоже ее покинуть.

— Немного, — отвечает она. — С кризисом идентичности я все-таки могу справиться, а вот «Девил догз» я всегда очень любила.

Кейт пригласила меня на игру «Янкиз», и, признаюсь честно, я впервые в жизни сижу на таком хорошем месте! У Оуэна сезонный абонемент — места в первом ряду, рядом с раздевалкой бейсболистов. Я уже успела купить себе содовой за пять долларов семьдесят пять центов и получить в подарок сувенирный кубок. Если я посмотрю все матчи (или выпью сегодня много содовой), то соберу двенадцать сувениров.

Надеюсь, Кейт с Оуэном скоро присоединятся ко мне, хотя нельзя быть абсолютно в этом уверенной, ибо они скорее всего заняты собственной предматчевой подготовкой. Я смотрю на поле и вижу, что всего в двадцати футах от меня разминается Дерек Джетер. Он вполне буднично ловит мяч, оборачивается и улыбается мне. Хотя, возможно, и не мне. Сзади, через ряд, сидит мэр Нью-Йорка Блумберг. Потом Джетер приветственно машет рукой какому-то парню в темных очках и кепке с эмблемой «Янкиз». Парень спускается по проходу в сопровождении билетера и машет ему в ответ, потом останавливается возле моего ряда. Билетер опускает сиденье рядом со мной и протирает его. Парень в кепке благодарит, сует билетеру в руку десять долларов и садится.

От нечего делать я разглядываю моего нового соседа и, внезапно узнав его, вжимаюсь в спинку кресла. И делаю это так резко, что проливаю содовую и кренделек вылетает из моих рук. О Господи, рядом со мной болельщик «Янкиз» Билли Кристал!

Лучше всего не обращать на него внимания. Сделать вид, что нет ничего особенного в том, что самый веселый человек в Америке (хорошо, самый веселый после Джерри Зайнфельда) сидит так близко от тебя. Как ни в чем не бывало я откидываю волосы назад и опускаю на нос темные очки. Смотрю прямо перед собой, на поле, где идут последние приготовления к игре, и не рискую повернуть голову направо, чтобы случайно не сказать какую-нибудь глупость своему самому любимому актеру на свете. Я спокойна. Я уверенна. Я — Женщина с большой буквы.

— Простите, мисс? — спрашивает он, дотрагиваясь до моей руки. — Это ваше?

Набираюсь храбрости и оборачиваюсь. Билли Кристал держит в руке крендель. Где он его взял? У кого-то стянул? Я не стала бы его винить. Тот же торговец, который содрал с меня целое состояние за содовую, продал мне такой крендель за три доллара семьдесят пять центов.

— Гм… вероятно. Разве можно определить? Они все одинаковые, — волнуясь, отвечаю я.

— Я нашел его на коленях, — говорит Билли. Так вот где он приземлился! Билли держит в руке крендель, как череп Йорика. — Прощай, бедный крендель, — говорит он, откусывая от него изрядный кусок.

Я смеюсь.

— Хорошо, может быть, он и мой.

— Уже нет, — жуя, отвечает он. Но улыбается и протягивает мне руку: — Билли Кристал.

— Я знаю. — Я моментально краснею. — Я обожаю вас. И все ваши фильмы.

— Надо же, спасибо. — Он мило улыбается.

— Мне понравился «Мистер Субботний вечер».

— Правда? — Он, кажется, удивлен. — Никто не говорил мне этого раньше. Даже моя жена терпеть его не может.

— Были фильмы гораздо хуже, — пытаюсь ободрить его я. — Например, «Мой великан», «Сбрось маму с поезда». Я с удовольствием их посмотрела.

— Вы наверняка кинокритик из газеты «Вэрайети», — говорит он. Кажется, ему понравился мой плохой вкус.

Я пожимаю плечами:

— Не так сложно полюбить фильм «Городские пижоны» или «Когда Гарри встретил Салли». А вот «Забыть Париж» требует от поклонников настоящей преданности.

— Понимаю, — говорит он, доедая крендель и слизывая с пальцев соль.