Я предупреждал о войне Сталина. Записки военного разведчика - [21]

Это был молодой, мужественный и честный генерал, осмелившийся вступать в пререкания со Сталиным. Не всегда тайна остается тайной. Как бы властители мира сего «совершенно секретно» ни совершали свои черные дела, дела эти рано или поздно становились явными. По невидимым, но многочисленным каналам правда проникает в народ. Узнали и мы, как и на чем «погорел» генерал Проскуров. Об этом мне рассказал Пугачев.

Проскуров в прошлом был летчиком-истребителем и служил в авиаполку, где начальником штаба полка был Пугачев. Они дружили в полку и продолжали дружить в Разведупре. После войны в Испании старший лейтенант Проскуров получил сразу звания Героя Советского Союза и генерал-лейтенанта и был назначен начальником Разведупра. Уже одно это назначение говорит о многом. Разве можно было назначать молодого летчика, хотя и отличившегося в небе Испании, со средним, по существу, авиационно-техническим образованием на должность начальника Разведывательного управления Генштаба?! ЧТО понимали эти люди в стратегической разведке, когда назначали этого хотя и прославленного летчика на штабную должность?! По складу характера это был человек скромный, общительный, честный, принципиальный, смелый в суждениях и прямолинейный. Мы его очень любили и помогали в работе, как могли. Возможно, со временем, имея хорошие личные способности, он и освоил бы не свойственную для него работу, но случилась беда.

На одном заседании Политбюро обсуждались итоги советско-финской войны 1939–1940 годов. Неподготовленность нашей армии, огромные потери, двухмесячное позорное топтание перед «линией Маннергейма» и многие другие «болячки», выявленные еще на Халхин-Голе, стали известны всему народу. Об этом в полный голос заговорили за рубежом.

Сталину и его приближенным надо было «спасать свое лицо». Этому и было посвящено одно заседание Политбюро. После бурных прений «великие и мудрые» решили, что причиной всех наших бед в советско-финской войне является плохая работа разведки. Это мнение всякими способами внедрялось и в армии. Сваливать все на разведку — не очень оригинальный прием. Никогда еще ни одно правительство, ни один министр обороны или командующий не признавал за собой вину за поражение. Ищут виновных среди «стрелочников», в первую очередь валят на разведку, потом на всякие климатические и географические причины, но отнюдь не на бездарность и невежество правительства и его полководцев. Сталин и в этом не был оригинален. Он тоже решил отыграться на разведке и лично на Проскурове.

Проскуров не выдержал возведенной на разведку напраслины. Он знал, что все необходимые данные о «линии Маннергейма» в войсках имелись и что причина неудач кроется в другом. Он смело вступил в пререкания со Сталиным и назвал все действительные причины неудач, за что поплатился жизнью.

Недавно я прочитал воспоминания маршала Рокоссовского о том, как ему прошлось отстаивать перед Сталиным намеченную им операцию, принесшую крупную победу. Сталинские пособники — Молотов, Маленков и другие — обрабатывали Рокоссовского, ужасались крамольному поступку непокорного полководца:

— Это же Сталин! Что вы делаете?

Надо было быть очень честным и мужественным человеком, чтобы в тех условиях отстаивать свое мнение. Маршал Рокоссовский был только что выпущен из концлагеря. Он знал, чем может кончиться его несогласие с мнением «вождя». И все же он не отступил, отстоял свое решение. И Белорусская операция была выиграна.

А теперь позволю себе как свидетелю и участнику многих событий восстановить историческую правду о разведке и о ее мнимых грехах в Финской войне.

В дни, когда я работал в оперативном отделе штаба Ленинградского военного округа, мне довелось участвовать в разработке оперативного плана на случай войны. Офицеры оперативных отделов приграничных округов и Генштаба знают, что это за документ и как серьезно он разрабатывался. Хорошо помню, что все мы, работники оперативного отдела, пользовались так называемым «черным альбомом». В нем были все исчерпывающие данные по финским укреплениям на Карельском перешейке («линия Маннергейма»). В альбоме были фотоснимки каждого ДОТа и его характеристики: толщина стенок, наката, вооружение и т. д.

Позднее, уже на работе в Разведупре, я опять-таки видел этот альбом. Этот «черный альбом» был и в штабах действующих войск на Карельском перешейке. Как же смели руководители правительства утверждать, что таких данных не было? Вина в неуспешных начальных действиях войск была не разведки, а самого правительства, и в первую очередь наркома обороны Ворошилова и лично Сталина.

А при каких условиях вспыхнула эта никому не нужная и очень непопулярная в народе война?

Первое и самое главное — война с финнами не была объективной необходимостью. Это был личный каприз Сталина, порожденный пока неясными причинами.

Второе, и тоже очень важное, обстоятельство — война была объявлена при участии Ворошилова так поспешно, что даже начальник Генштаба В. К. Шапошников об этом не знал. Он в это время был в отпуске. Узнав о начале войны, Шапошников немедленно прервал отпуск и прибыл в Москву. Здесь он узнал все подробности. Потрясенный, он схватился за голову, бегал по кабинету и с болью в голосе восклицал: