Я праздную себя. Будь спокоен и знай - [4]

Я как раз сегодня получил письмо от нескольких христиан, в котором говорится, что Библия гласит: “Не судите”. Но я не христианин, и у меня нет никаких обязательств следовать Библии. Я не индуист... Я вообще не состою ни в какой религии, поэтому я совершенно не обязан следовать ни Священной Библии, ни Священному Корану, ни Священной Бхагавадгите. Все священные писания, когда я рассматривал их, оказывались совершенно святотатственными.

Четверо или пятеро христиан, написавшие мне это письмо, хотят, чтобы я не судил христиан или католиков, потому что Библия говорит: “Не суди” - а сами судят меня! Их Библия говорит: “Не суди”. Я не христианин и не обязан следовать Библии. Они христиане, это они не должны бы меня судить. Я свободен судить, я свободен судить кого угодно, потому что у меня ни против кого нет никаких предубеждений. Я не принадлежу ни к какой организации, ни к какой системе верований. Бог, который учит людей: “Не судите”, сам продолжает судить - неужели вы не видите противоречия?

Иисус говорит: “Бог есть любовь”, но кажется, к человечеству с небес не течет никакой любви. За три тысячи лет мы сражались в пяти тысячах войн. Какой же там может быть Бог, если он позволяет родиться Чингисхану? Тамерлану? Надир-шаху? Эти три поколения одной семьи убили сто миллионов человек и никогда не терпели поражений.

Что это за Бог, если он позволяет президенту Трумэну сбрасывать бомбы на Хиросиму и Нагасаки? Что это за Бог, если он позволяет всевозможным дурацким политикам мира нагромождать ядерное оружие, что принесет миру только глобальную смерть?

Но, как я вам уже говорил, Бог садист. Он наслаждается вашими страданиями. Он наслаждается, когда вам больно. Он радуется, если вы бедны. Он радуется, когда вы умираете от голода. Он просто больной!

Слово “садизм” происходит от имени французского графа де Сада; он истязал женщин. Он был очень богатым человеком, графом, и ему принадлежала большая территория. И любую красивую женщину он тащил в свою палату мучений. У вас всех есть палаты любви; у него была палата мучений, которая была его палатой любви. И когда женщина входила, она не могла поверить своим глазам, потому что все стены были увешаны всевозможными орудиями пыток. Он также носил с собой специальный ящик, портативную палату мучений, потому что - как знать? - может быть, он найдет женщину где-нибудь в гостиничном номере, а инструментов под рукой не окажется.

Все эти инструменты... Сначала он заставлял женщину обнажиться - не любовно: срывал с нее одежду, растягивал ее тело, начинал бить... и у него были все эти инструменты. Вы только слышали слово завинчивать[1] - а он действительно использовал шурупы, чтобы делать отверстия в теле женщины. Ничто, кроме крови, его не волновало. Когда он видел женщину полностью измученной, это вызывало в нем сексуальное волнение, и тогда он занимался с ней любовью.

И, может быть, что-то от де Сада существует в каждом мазохисте. Пока не произойдет драка подушками, пока не случится какой-нибудь конфликт, кажется, мужчину ничто не волнует. Его волнует женщина, которая его бьет, нападает, чем-то в него швыряет.

Единственная совершенная пара, возможная в этом мире, состояла бы из одного садиста и одного мазохиста. Слово “мазохист” тоже происходит от имени другого графа, который истязал себя. Его звали Мазох; отсюда слово “мазохист”. Оба они были лишены свободы как сумасшедшие, оба они были найдены виновными; один мучил других, другой мучил самого себя.

Наверное, Бог - это садист, только гораздо большего масштаба, чем де Сад. Он - всемогущий, всесильный, вездесущий; он везде. От него нельзя скрыться; его судящие глаза следят за вами днем и ночью, двадцать четыре часа в сутки, где бы вы ни были. Он угрожает вам тем, что вы будете навечно брошены в адский огонь.

Даже такой человек, как Бертран Рассел, отказался быть христианином по этой причине - он привел множество других причин, но первой его причиной было: “Я не могу принять Бога, который так несправедлив...” - потому что в христианстве жизнь только одна.

Даже если вы проживете сто лет - что почти удалось Бертрану Расселу, - век... Он сосчитал, совершенно честно, свои грехи, которые христиане называют грехами... Это не грехи, это естественные переживания. Их превратили в грехи, чтобы вас мучить. Заниматься любовью с женщиной - не грех, но это стало грехом. Оба любовника испытывают огромное чувство вины, потому что совершают какое-то преступление против Бога.

И он сосчитал все эти так называемые грехи - которые на самом деле не являются таковыми, но просто ради логики назовем их грехами, - которые совершил. И он также сосчитал грехи, о которых мечтал и которых не совершил. Все же он говорит: “Самый строгий судья не может отправить меня в тюрьму более чем на четыре с половиной года, а Бог собирается бросить меня в ад навечно! Это кажется несоразмерным”.

Если вы продолжаете совершать грехи и не делаете ничего другого, только грешите, грешите и грешите с момента рождения до самой могилы, даже тогда вечность адского огня - это слишком долго; это несправедливо.