Я — посланник - [43]
— Боже, я в это поверить не могу. Церковь, блин… Ну ладно, ладно, пойду. — И сердито хмыкает: — Подумать только: в воскресенье — в церковь! — И осуждающе качает головой: — Что в мире творится?.. Г-господи ты боже мой…
Я поднимаю со стола свои карты:
— Именно, Марв. Господи ты боже мой.
Поздно вечером звонит телефон. Но теперь меня так просто не запугаешь!
— Алло?
— Привет, Эд.
Ф-фух, это мама. Я с облегчением выдыхаю и внутренне готовлюсь к неминуемому артобстрелу. Давненько она не звонила, — сейчас выплеснет на меня двухнедельный, а то и месячный запас желчи.
— Как дела, мам?
— Ты Кэт уже звонил? У нее сегодня день рождения, между прочим.
На всякий случай напоминаю: Кэт — это моя сестра.
— Черт, мам, забыл.
— Да, черт тебя задери, ты, естественно, забыл. Жопу оторви от стула и брякни сестричке, чертов поганец.
— Хорошо, я вот только…
Она бросает трубку.
Безжизненные механические гудки на линии.
Очередной убитый мамой телефонный разговор.
Я промахнулся, не спросив номер телефона Кэт, — на случай, если у себя не найду. Нехорошее предчувствие подсказывает, что я его потерял. И действительно: в ящиках на бумажках его нет, в щелку на кухне не завалился, в телефонной книге отсутствует.
«Только не это!»
Увы. Да, вы правильно поняли.
Мне придется звонить моей Грозной Маме.
Набираю номер.
— Алло?
— Мам, это я.
— Ну а сейчас-то чего? — красноречиво вздыхает она: мол, как же ты меня достал.
— А какой у Кэт номер?
В общем, вы поняли. У моей мамы предсказуемая реакция.
Воскресенье наступает быстрее, чем я думал.
Мы садимся в церкви на задних скамьях.
Ричи, похоже, нравится, Одри тоже. У Марва похмелье, отцовского пива перепил. А я нервничаю — хотя почему, не могу понять.
В церкви не очень-то людно — помимо нас, не более дюжины человек. Пустота зала угнетает. Ковер дырявый, скамьи угрюмые, прихожане старые и скрюченные — ни дать ни взять мученики перед смертью. Только витражные окна выглядят как положено — свято и очень возвышенно.
Отец О’Райли выходит, оглядывает зал и привычно говорит:
— Благодарю за то, что пришли сюда.
Вид у него несчастный. Потом он замечает нашу компанию в конце зала:
— Мы также очень рады видеть наших уважаемых таксистов!
Луч света из витражного окна отражается на его тонзуре.
Отец Томас кивает мне — спасибо, что пришел.
Я хихикаю, один во всем зале.
Ричи, Марв и Одри поворачиваются и с недоумением смотрят. У Марва глаза красные, как у кролика.
— Перепил с вечера?
— Не то слово.
Отец Томас собирается с мыслями и разглядывает прихожан. Я чувствую: ему нелегко. Трудно говорить с пустым залом. Но священник — человек мужественный. Он собирается с силами и начинает проповедь.
После службы мы некоторое время сидим перед церковью.
— Что за хрень он нес про пастыря и все такое? — мрачно спрашивает Марв.
Наш друг обессиленно лежит в траве. Даже по голосу чувствуется, какое мучительное у него похмелье.
Мы сидим под большой плакучей ивой, ее ветви стекают вниз, укрывая нас, как шатром. В конце службы по рядам пустили поднос для пожертвований. Я положил пять долларов, у Ричи не было денег, Одри вытащила из бумажника пару долларов, а Марв порылся в карманах и бросил двадцать центов и колпачок от ручки.
Я смерил его взглядом.
— Чего?
— Да ничего, Марв.
— Ну и все!
И вот мы сидим под деревом. Одри что-то напевает, Ричи привалился к ступеньке, Марв вообще уснул. А я жду.
Вскоре чувствую — кто-то подошел. Даже не оборачиваясь, понимаю: это он. Отец О’Райли. Священник даже говорить не начал, а впечатление о нем: спокойный, веселый, компанейский человек.
— Спасибо, что нашел время прийти, Эд, — говорит отец Томас. Потом смотрит на Марва: — Да, Эд, выглядишь ты не лучшим образом. Но этому парню, как я погляжу, совсем хреново! — На лице святого отца образуется некое подобие зловредной улыбки: — Бедняга, прости Господи его грешную душу…
Все хохочут — кроме Марва, конечно. Он как раз изволит продрать глаза.
— Чего вы… — Он чешет руку. — Здрасьте, святой отец. Спасибо за проповедь и все такое.
— Вам спасибо. — Отец Томас снова оглядывает нашу компанию: — Благодарю, что пришли. Как насчет следующего воскресенья? Посетите меня?
— Ну, может быть, — отвечаю я.
— Только без меня! — решительно заявляет Марв.
К счастью, отец Томас не обижается.
Возможно, я ошибаюсь и священнику нужно что-то совсем другое, но это уже неважно. У меня есть план. Дома на диване, в компании Швейцара я листаю книгу, разглядываю фотографию на телевизоре и размышляю.
Нужно заполнить церковь людьми.
Вопрос лишь — как это сделать.
8
Подростки-переростки
Прошло несколько дней, а я все еще не придумал, как завлечь людей в церковь. Первая мысль была попросить Одри, Марва и Ричи привести своих друзей и домашних. Но, во-первых, на них нельзя особо рассчитывать (я-то знаю), а во-вторых, не факт, что они сами пойдут в церковь еще раз, не говоря об их родителях.
В начале недели у меня плотный график, я кручу баранку и все думаю, думаю…
Блестящая идея приходит в голову, когда я везу в аэропорт клиента. Мы почти доехали, и вдруг он говорит:
— Слушай, у меня до рейса еще время есть, останови-ка вон у того паба.
Я смотрю в зеркало заднего вида — и бац! идея!
