«Я почему-то должен рассказать о том...» - [12]
«Я не знаю, насколько догмат о богочеловечности Христа распространим с точки зрения православной церкви на отношение между Богом и каждым человеком. Возможно, что я высказываю чудовищную ересь, говоря, что отношение между Христом и Богом кажется мне конечным заданием для каждого из нас. Христос — “первородный между многими братьями”, мы — “сонаследники Христа”».
Отсюда признание «богосыновства каждого человека».
«Бог-сын есть человек вообще, каждый человек в той мере, в какой он “член тела Христова”, “член Церкви”, член идеального, а не греховного миропорядка».
Вместе с тем, отношение Бога и человека по своей сути антиномично, одновременно следует говорить и о нераздельности Бога и человека, о их неслиянности.
Точно также в философской системе Гершельмана идентифицируются понятия «жизнь» и «Бог». Жизнь «берется мною как живое личное существо, в памяти которого, например, и осуществляется мое бессмертие… Без бессмертия человека не может быть бессмертен и Бог».
Важен и другой момент в учении Гершельмана: «попытка передать чувство реальности жизни как таковой».
«Я сам, — пишет К. К. Гершельман. — в такой попытке вижу свою главную задачу; чувство удивления перед наличием жизни, наличием бытия (тема “философии 1/4 часа”) составляет главный пафос моего философствования… В глубине моего миросозерцания лежит положительное чувство (удивление чуду, восхищение, даже восторг), а не отрицательное (ужас, сомнение, уныние); мое миросозерцание по существу жизнеутверждающее и уже по этому одному не упадочно».
Эти положения легли в основу посмертно опубликованных эссе К, К. Гершельмана «О “Царстве Божием”», «Бог, мир и я», «О бессмертии», «Об игре», «“Тон” мира», «Мифы о происхождении бытия» и др.
Не рассматривая подробнее все вошедшие в нашу книгу эссе К. К. Гершельмана (это задача будущих исследователей его философского наследия), остановимся лишь на некоторых из них, более ориентированных на проблемы, волнующие современного человека и вызвавшие отклики у читателей.
В большом по объему эссе «О “Царстве Божием”» К. К. Гершельман утверждает возможность построения его людьми уже здесь, на земле, в их земной жизни, поскольку подлинное Царство Божие внутри нас, оно в любви, в любовном отношении к людям, к миру, нас окружающему. Мы уже живем в вечности. Жизнь сама по себе чудо, «огромное счастье», исключительная ценность, данная нам Богом. «Земное зло — поверхность», — утверждает Гершельман. По своей сущности человек добр.
«Всё зло только в отклонении от этой сущности»[73].
«Наша сердцевина — Бог, “образ Божий” в нас»[74].
Это всё и делает возможным осуществление Царства Божиего на земле.
«Всё дело в нас самих. Дело не в отсутствии рая, а в нашей неподготовленности к нему»[75].
«Царство Божие, бессмертие, рай, блаженство — это пробуждение Бога в нас, оно настолько же возможно в земной жизни, как и в любом из неизвестных “потусторонних” миров»[76].
Надо культивировать в себе Царство Божие. Утверждение его это и есть наше внутреннее преображение и кардинальное изменение нашими усилиями окружающего мира.
Ю. Терапиано в рецензии на эссе «О “Царстве Божием”» отметил, что 8 наше время, в эпоху господства материальных ценностей, подобная вещь кажется чем-то исключительным, из ряда вон выходящим.
«Теперь даже удивительно встретить писателя…, для которого вопросы духовного порядка составляют “самое главное”, а в проблеме Царства Божия раскрывается возможность не только преобразить свою личную внутреннюю жизнь, но и распространить вокруг себя свет этого Царства — любовь»[77].
Ю. Терапиано очень высоко оценивал труд Гершельмана.
Отметим, что в учении К. К. Гершельмана о Царстве Божием много точек соприкосновения с философскими концепциями С. Л. Франка, также утверждавшего, что «Царство Божие внутри нас», оно возможно на земле и путь к нему лежит через любовь[78].
К. К. Гершельман останавливается в своем труде и на вопросе о бессмертии человека, всегда его очень интересовавшем. Этой проблеме посвящено несколько эссе Гершельмана, к ней он обращался и в своих стихотворениях, миниатюрах и рассказах. Тема бессмертия была для писателя не только предметом поэтического воображения или же чисто умозрительных построений, но и реальной проблемой, объяснение которой возможно средствами науки с использованием достижений современной биологии, парапсихологии, техники (эссе «О личном физическом бессмертии», не опубликовано). Особенно перспективным здесь Гершельману представлялось использование методов парапсихологии («О метапсихике», не опубликовано).
Конечный вывод К. К. Гершельмана:
«Даже если и есть какое-то продолжение жизни человеческой “души” после смерти тела, то это продолжение временное, частичное, отрывочное, очень неполное; оно исчерпывается физическими проявлениями посмертной “жизни”. Бессмертия сознания — в том смысле, в каком мы его ищем и хотим — в “спиритическом” бессмертии нет; его надо искать в каких-то других областях реальности и какими-то другими методами» («О метапсихике»). «Вступление в Царство Божие не делает человека бесконечным во времени, но делает его вечным в мгновении»
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.