«Я почему-то должен рассказать о том...» - [10]
***
Интерес к литературной критике и к историко-литературной эссеистике К. К. Гершельман проявил весьма рано. В шестом сборнике «Нови» в 1934 г. появилась его статья «О современной поэзии», которой Гершельман включился в развернувшуюся на страницах эмигрантской печати дискуссию о кризисе зарубежной русской поэзии и о возможных путях ее развития[62]. В статье обращает на себя внимание то, что автор рассматривает кризисное состояние современной русской поэзии на широком историко-литературном. Корни его он видит в тех процессах, которые имели место в русской да и — шире — в европейской поэзии конца XIX — начала XX в.: в увлечении формальной стороной стиха, в утверждении принципа «искусства для искусства». По убеждению К.К. Гершельмана, перспективы развития поэзии в этом направлении исчерпаны. Центр тяжести должен быть перенесен на содержание — философско-религиозное осмысление жизни, что уже заметно в творчестве М. Цветаевой, в поэзии «Чисел», которую Гершельман ставит очень высоко, особенно подчеркивая в ней «своеобразный “аскетизм формы”». Гершельман призывает к «повышению смысловой выразительности стиха»[63], он ратует за обращение поэтов к серьезным экзистенциальным проблемам бытия человеческого, в частности, к проблеме смерти.
«Поэзия должна выработать новую форму, обеспечивающую ей максимальную насыщенность содержания при максимальном лаконизме формы», — утверждал Гершельман[64]. Статья привлекла внимание читателей и вызвала отклики в эмигрантской прессе[65].
В центре позднейших историко-литературных эссеистического типа трудов К. К. Гершельмана — два ему особенно близких гения русской литературы: А. С. Пушкин и Ф. М. Достоевский. Причем Гершельмана интересуют не их биографии, не их художественное творчество как таковое. Его интересует, прежде всего, отражение в их творчестве важнейших философских и этических проблем, остающихся актуальными и сегодня, отношение их самих и героев их произведений к Богу, к основным принципам христианской морали, к проблеме свободы, в том числе свободы воли и свободы творчества.
Статья К. К. Гершельмана «Тема “тайной свободы” у Пушкина» как раз и посвящена свободе творчества. «Тайная свобода» и есть ее выражение, без нее не может быть настоящего, «правдивого» искусства. А. С. Пушкин, по убеждению Гершельмана, в наибольшей степени воплощает идеал истинного поэта, поэта-пророка, верного своему призванию, готового следовать «велению Божию» как высшему началу, что, однако, не противоречит служению голосу народной и общечеловеческой совести.
«Художественная совесть поэта есть высший законодатель и судья его творчества — в этом и заключается его “тайная свобода”»[66].
Как считает Гершельман,
«Пушкин не только создал новую поэзию, но и указал очень точно моральные требования, определяющие отношение поэта к поэзии»[67].
Они отрицают любой «заказ», в том числе и «социальный заказ», и это положение сохраняет силу и сегодня.
В «Заметках о Пушкине» К. К. Гершельман стремится определить наиболее характерные черты «натуры» поэта и его миросозерцания, прежде всего, отношение к Богу и к религии. По мнению Гершельмана, Пушкин и как художник, и как личность — редкий случай цельного и вместе с тем сложного человека. Он подчеркивает «русскость» Пушкина и в то же время его «европеизм», открытость всей мировой культуре, его любовь к жизни, особый оптимизм, вместе с тем не отрицающий ни скептицизма, ни грусти. Одним из главенствующих начал миросозерцания Пушкина Гершальман считает чувство умиротворенности, Пушкину свойственна внутренняя религиозность при отсутствии интереса к внешней стороне религии.
Творчество Ф. М. Достоевского, как известно, дает богатейший материал для постановки и попыток решения так называемых вечных проблем. Не случайно романы и публицистика Достоевского уже более столетия остаются предметом живейшего интереса и споров писателей и мыслителей многих стран, разных национальностей. В статье-эссе «“Бунт” Ивана Карамазова» (кстати, трижды публиковавшейся в русских зарубежных изданиях, правда, уже после смерти автора) К. К. Гершельман обращается к роману Достоевского «Братья Карамазовы». Его внимание привлекли здесь две вечные проблемы: проблема свободы личности и проблема страдания человека, в первую очередь неоправданного страдания людей. Она, в свою очередь, с одной стороны, оказывается связанной с вопросом о «вине» Бога, допускающего эти неоправданные страдания, не уничтожающего зло, хотя это в его силах; с другой же, — она трансформируется в вопрос о допустимости или недопустимости бунта против зла и против Бога. Возможность решения всех этих проблем Гершельман увязывает с идеей бессмертия человека, его грядущего воскресения.
«Воскресением восстанавливается справедливость, обидчику дается возможность раскаяться, жертве — простить. Этим страдание из подневольного, принижающего превращается в свободное, возвышающее. Таким образом, идея бессмертия тесно переплетается с моральной проблемой»[68].
***
Совершенно особый раздел творческого наследия К.К. Гершельмана составляет его философская эссеистика, отражающая систему его философских воззрений, еще совершенно неизученных, что крайне затрудняет анализ этой эссеистики. К тому же, как уже отмечалось выше, основной философский труд Гершельмана «Философия 1/4 часа» до сих пор не опубликован.
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.