Я побит - начну сначала! - [237]

Мы почему-то уверены, что мир демократизируется и что это его естественный путь. Однако, хотя географические империи распались и ушли в небытие, на смену им пришли новые империи — финансовые. Их нет на географических картах, их императоров не коронуют в храмах при стечении народа, неограниченная власть финансового абсолютизма покрыта коммерческой тайной. Они и фантом, и реальность. Их цинизм и алчность фантасмагоричны. Они грабят не в нарушении закона, а чуть ли не на основе законодательства и международного права. Их мимикрия использует новейшие технологии, она породила тотальную ложь и подвергла людей информационному и рекламному террору. Мир, так долго ждавший и вроде бы дождавшийся, наконец, свободы и независимости, неожиданно стал свободным и независимым от всего, включая стыд, честь и совесть. Сама свобода сделалась механизмом отчуждения. Сегодня в моду вошли оставшиеся в живых короли и прочие ныне не царствующие особы. Их всюду встречают ликующие толпы. И это, скорее всего, ностальгия по старому доброму рабству. В нынешних условиях эта ностальгия естественна и понятна, но от этого не менее грустно.

Оптимист, если только он не прекраснодушный болван и не нанятый агитатор, обязан все видеть, как есть на самом деле, только тогда он сможет разглядеть свет в конце тоннеля и отыскать реальную дорогу к храму. Но истинное зрение дает лишь время. Без измерения во времени факт и документ сами по себе ничего не доказывают — они загадка, а не отгадка. Россия вошла в этот новый для себя, такой старый, старый мир. Но какой дорогой она идет?

Я пока не собираюсь печатать свои дневники — не уверен, что это нужно и своевременно, но они ведутся уже более полувека, по их страницам течет живое время, и я держусь за свои записи, чтобы не попасться на удочку с наживкой из свежетасованных новостей и упрямых до тупости фактов.

Салат из новостей — самая распространенная сегодня в мире форма лжи, точнее — система манипуляций с правдой и ложью — выбор, как говорится, по желанию заказчика. Самая модная одежда в современном мире — лапша на ушах. Она бывает отечественной, импортной и собственного производства. Мы все, кто больше, кто меньше, ходим в этих лапшовых одеждах, в итоге все мы «обманутые вкладчики» Мы ищем правды и справедливости — мы ждем и жаждем вещего слова.

27.06.96 г.

«Итоги». Киселев в общем нравится — честолюбив, собран, по-хорошему серьезен. Держится достойно, немного излишне прокурорствует, допрашивает. (Правда, меньше, чем Караулов.) Так и хочется иногда им сказать: «Тогда уж, други, надо направлять яркий свет лампы в глаза собеседнику, как это делали классики на Лубянке». Но дело не в Киселеве или Караулове.

Я не сразу понял, что серьезный (а значит верный) анализ событий невозможно делать каждое воскресенье. Да и нужно ли? Это уже что-то из платоновского «Чевенгура»: «Чтоб к маю был социализм!» Комментарий к телесюжетам — не вполне анализ — это в лучшем случае политическое шоу Нужна концепция времени. Может быть, она и есть у Киселева, но он ее, очевидно, скрывает — во всяком случае, не декларирует и подчеркнуто претендует на объективность. Спаси его Господь! Дело опасное — за претензией на объективность слишком часто скрываются самые лютые тенденции. Из голого факта даже простая гипотеза не следует сама собой.

Сегодня, например, многое становится ясным, если прочесть воспоминания сэра Уинстона Черчилля, написанные более полувека назад. Одна глава из этой книги, анализирующая путь от Первой мировой войны ко Второй, сегодня звучит новой сенсацией: воочию видно, как мы идем той же дорогой к третьей мировой войне. Даже детали совпадают. Американский профессор российского происхождения Янов даже пишет о «Веймарской России». Да и Вторая мировая раскрывается вовсе не в духе наших юродствующих во грехе и покаянии российских исторических мазохистов или международной политической мафии любителей памятников старины и чужих побед. Где-то в нашей газетке прочел гнусненькое о «позоре победы». В Латвии бывшим эсэсовцам дают ордена. На Победу, говоря жаргоном новых русских, наехали.

Но если политики успешно дрессируют историю, заставляя ее ходить на задних лапках по политической арене, то попытки подменить культуру информацией и поп-музыкой все ж не удаются. Лживый художественный образ перестает быть художественным. Культура может пасть до определенной черты — ниже она становится антикультурой. Происходящее теряет логику и связь. Мы слепнем и глохнем от террора информации и лжи. Формула Маркса «товар — деньги — товар» сегодня выглядит старомодно, возникла и побеждает похожая, но совсем другая - «деньги — товар — деньги», а это уже нечто иррациональное. Как-то великий американец Генри Форд, узнав, что некоторые американские продавцы оружия продавали его фашистской Германии, сказал: «Эти люди давно умерли, а то, что не было похоронной процессии, — это пустая формальность». Неприятно думать, что мы живем среди мертвецов, но наша жизнь все больше обретает иррациональный, даже мистический характер.

Культура и искусство на глазах становятся последним пристанищем реальности существования человека, сегодня они чуть ли не единственные наши координаты в стихии времени, без них наш ковчег не найдет пути к спасению. Важно только, наконец, разобраться, что происходит с культурой и искусством? О правах человека мир твердит без устали, о правах культуры почему-то молчит. А могут ли осуществляться права человека без прс з культуры — этой главной гуманистической общности? А не выродится ли вслед за идеей коммунизма без прав культуры и идея демократии по той же формуле опошления и деградации? А не является ли российская духовность иммунитетом мирового разума от прагматизма?