«Я плачу только в подушку». Откровения «первой леди СССР» - [60]
Не знаю, как быть. И посоветоваться не с кем. Только с самой собой. А сама себе я плохой советчик.
К комплиментам я отношусь не слишком серьезно, поскольку большая часть их говорится только из вежливости. Но иногда похвала западает в память. Когда датская королева[274] сказала мне, что она мечтает сделать для своей страны столько, сколько я сделала для своей, у меня было такое чувство, будто меня орденом наградили. Надеюсь, что ее мечта сбудется. Позавидовала ей – наверное, очень просто управлять маленькой Данией. Для меня всегда было очень важно иметь возможность контролировать все лично. На уровне райкома это получалось без труда. На уровне горкома уже было трудно, но я старалась, а когда речь идет обо всем Союзе, то волей-неволей приходится полагаться на других. А они часто подводят.
Умерла Алиса Коонен[275], женщина сложной судьбы. Мои подруги актрисы называли ее «мученицей». Она такой и была. Я познакомилась с ней в 57-м, когда работала первым секретарем горкома. Она приходила ко мне на прием. После закрытия Камерного театра[276] приказом по комитету по делам искусств ей была установлена пенсия. Когда же было принято «Положение о пенсиях»[277], пенсию Коонен попытались пересмотреть в сторону уменьшения. Вопрос был пустяковым. Потребовался всего один звонок, чтобы все решить. Когда Коонен ушла, я подумала – вот ведь несчастная женщина. В молодости у нее было все. Родилась в обеспеченной семье. Училась у Станиславского. Рано прославилась. Много лет была примой Камерного. Рядом с ней был любимый человек – Таиров. Мне не довелось бывать в Камерном, но я много слышала о нем. Игрой Коонен все восторгались. Нечасто так бывает, чтобы актер нравился всем подряд. В первую половину жизни Коонен была счастлива. Она сама мне об этом сказала. «Раньше я жила, а сейчас доживаю», – вот ее слова. Я подумала о том, как больно ей чувствовать себя одинокой и почти забытой. Очень ей сочувствовала. Когда узнала в 70-м, что наши театральные деятели сомневаются – «стоит ли праздновать 80-летие Коонен?», то возмутилась и сказала, что тут и сомневаться нечего. Такие, как она, заслуживают большего, чем чествование в юбилей. Но к ней вообще было прохладное отношение. Она считалась «несоветской», хотя ни в чем антисоветском не была замечена. Негативное отношение к Камерному театру и Таирову легло своей тенью на Коонен. Когда в 65-м я включила Коонен в представление на народную артистку СССР, в ЦК ее сразу же вычеркнули. А мне сделали выговор за политическую близорукость и волюнтаризм. «Волюнтаризм» был тогда модным словом[278]. «За что Коонен давать народную? За выступления в клубах?» Так и не дали. А Рижской киностудии не разрешили снять документальный фильм с Коонен. Речь шла об истории немого кино. Коонен успела сняться в нескольких фильмах еще до революции. Она была прекрасной рассказчицей и замечательным декламатором. Недаром ее выступления в клубах проходили при битком набитых залах.
Сейчас чувствую несчастье Коонен гораздо острее, чем раньше. Сама нахожусь в схожей ситуации, когда все хорошее осталось в прошлом. Когда испытаешь что-то на своей шкуре, лучше понимаешь и сильнее сочувствуешь. Коонен повезло хоть в том, что у нее осталось несколько верных подруг. Знаю об этом от Раневской, которая дружила с Коонен и ее племянницей. Хорошо, когда в трудную минуту рядом оказываются друзья. Есть кому выговориться. Есть с кем разделить горе. Человеческая поддержка очень важна. Невозможно все время держать свои мысли при себе. Иногда надо выговориться, получить одобрение или сочувствие. Часто думаю о том, кто из моих знакомых останется со мной, если я перестану быть министром. Перебираю мысленно имена. То кажется, что останутся все. То, что никого. «В науке есть один царь и бог – опыт. Того, что не доказано опытным путем, в расчет брать нельзя», – говорил нам профессор Догадкин[279]. Так и есть. Только опытным путем можно узнать истину. Варпаховский[280] рассказывал мне «анекдот» из собственной биографии. В бытность главным режиссером театра Ермоловой он уехал отдыхать в Ялту. Спустя неделю дал в театр телеграмму – как идут дела? Варпаховский – человек ответственный, любящий свою работу. Он даже в отпуске должен быть в курсе всего, что происходит в театре. Хорошо его понимаю. Сама такая же. Ворчу – ну хоть бы на этот раз не дергали. А на следующий день уже звоню Тане с Любой, чтобы узнать, как дела. На почте произошла ошибка. Курортный сезон, много телеграмм, путаница. В телеграмме, полученной театром, было написано, что Варпаховский скончался. Скоропостижно. Был переполох. Из театра позвонили домой к Варпаховскому, напугали его жену Иду[281]. Правда выяснилась только на следующий день, потому что в санаторий невозможно было дозвониться – авария на телефонной станции. «Ошибка принесла мне пользу. Теперь я точно знаю, кому можно доверять», – сказал Варпаховский. Узнав о кончине главрежа, некоторые сотрудники сразу же начали высказывать то, что они о нем думали.
Жалею, что не могу пойти на похороны к Коонен. Мое появление там будет всеми неверно истолковано. И в ЦК тоже истолкуют. Становлюсь такой осторожной, что скоро начну шарахаться от собственной тени. Нервы. Все от нервов. А когда-то у меня были железные нервы. Когда в Симферополе в обкоме комсомола начался пожар, все бросились вон, а я схватила двух попавшихся под руку ребят и с ними спасла картотеку. Мужчины-обкомовцы потом долго не могли смотреть мне в глаза. Им было стыдно за то, что они поддались панике. Пожар был пустяковый, но дыму от него было много. А шуму еще больше. Только пять человек не поддались панике – наша троица, которая вынесла картотеку, и два парня из трудотдела
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Единственный из восьми внуков И.В. Сталина, Евгений Джугашвили является единомышленником и духовным наследником своего великого деда. И эта книга – не просто сенсационные мемуары, проливающие свет на кремлевские секреты и семейные тайны. Это – дань вечной памяти Вождя и его победной эпохи.Почему внук впервые увидел деда на трибуне Мавзолея, а второй раз – уже в гробу? Знаете ли вы, что после смерти Сталина на его сберегательной книжке нашли всего 30 тысяч рублей (для сравнения, самый дешевый автомобиль тогда стоил 8000)? Почему автор убежден, что его отец Яков Джугашвили не сдался в плен, а погиб в бою? Правда ли, что Жуков виноват в катастрофе 1941 года и как главный заговорщик «достоин расстрела»? Как «украинская мафия» во главе с Хрущевым убила Берию, а «проклятая каста» оклеветала Вождя? К кому были обращены пророческие слова Сталина: «Я знаю, что после смерти не один ушат грязи будет вылит на мою голову, но ветер истории всё это развеет»? Как отправили в отставку маршала Рокоссовского, бросившего в лицо Хрущеву в разгар антисталинской кампании: «Иосиф Виссарионович для меня святой!» И в чем главная ложь Путина?Эта бесстрашная книга не боится отвечать на самые запретные и опасные вопросы.
Ее величали «иконой советского кино» и «первой звездой СССР». Она была лицом великой эпохи и любимой актрисой Сталина. Ходили даже слухи о романе Вождя с Любовью Орловой… Как оказалось, это были не слухи, что подтвердила она сама! Любовь Петровна решилась написать о своих отношениях со Сталиным после того, как его тело вынесли из Мавзолея, а «разоблачение культа личности» переросло в информационную войну против «сталинизма». Она просто хотела восстановить справедливость и рассказать правду о любимом человеке… Разумеется, эта книга не могла быть опубликована ни в СССР, ни на Западе.
Эта книга — настоящая «бомба». Читать эти мемуары физически больно. Это — запретная «окопная правда» Новороссии. Горькая правда о подвиге Русского Мира и предательстве Кремля. О том, как дрались и погибали герои Донецка, пока Москва сливала Донбасс. О том, как наши мочили карателей в Дебальцевском котле, готовы были брать Мариуполь и освобождать Украину от бандеровской нечисти, но Кремль не позволил добить врага, позорно «прогнулся» перед «западными партнерами» и продал эту победу.