«Я плачу только в подушку». Откровения «первой леди СССР» - [21]

Шрифт
Интервал

водил меня, как в музей, в один магазинчик при рынке в Тбилиси. Ходили инкогнито, но его там все равно узнали. Я была поражена широтой ассортимента. Качество не самое лучшее, но от ассортимента разбегаются глаза. Однажды посоветовала Тарасову[100] обратить внимание на тбилисский ассортимент. Оказалось, что его сотрудники следят за подпольным ассортиментом так же внимательно, как милиция за самими цеховиками.

Популярность среднеазиатских республик тоже падает. Никому неохота везти тяжелые дыни, если можно привезти вещи. Спекулируют почти все. Схема такая – купить три вещи, две продать с наваром, чтобы третья досталась себе даром. Это я примерно. Черт с ней со спекуляцией. Пока есть дефицит, будут и спекулянты. Меня беспокоит другое. Появилась мода устраивать барахолки на рабочем месте. Раньше носили по домам, а теперь несут в театр. В министерство, и то приносили. Так удобнее. Вещь предлагается не одному-двум, а сразу многим покупателям. И свободное время тратить не надо. Администрация потакает. Подпольная торговля интересна всем. Но всегда найдется кому сообщить. Если милиция накрывает «барахолку» на рабочем месте, то скандал получается громким. Но это никого, кроме меня, кажется, не волнует. Артисты уповают на свою популярность, пытаются выехать за ее счет. Этот номер часто проходит. Артистов у нас любят все, в том числе и милиционеры. Но артисты должны понимать, что рано или поздно кривая дорожка приведет их на скамью подсудимых. Сколько веревочке не виться, а концу все равно быть. Поблажки не вечны. Уже начали привлекать артистов к уголовной ответственности за «левые» концерты. И за спекуляцию станут привлекать.

Написала столько под впечатлением недавнего случая в Театре Эстрады. В гримерке у заслуженной актрисы, члена партии милиция нашла чемодан с мужскими рубашками, которые она привезла из Одессы. Дело дошло до горкома, а оттуда «рикошетом» ударило по мне – Фурцева, дескать, распустила свои кадры, не проводит воспитательную работу. Если говорить начистоту, так я только тем и занимаюсь, что воспитываю. На всех уровнях. Стараюсь изо всех сил, но толку мало.

28 января 1972 года

Однажды Николай помог мне по работе. В 62-м, когда я пыталась пригласить в СССР Белградский филармонический оркестр. У меня было указание от Никиты Сергеевича – развивать культурные связи с Югославией. Развитию связей с Югославией Никита Сергеевич придавал очень большое значение. Все надеялся, что отношения с Югославией будут такими же, как с Болгарией или ГДР. Обычно никого не приходится уговаривать выступать у нас. Все знают, какой заботой мы окружаем иностранных артистов. Платим мы тоже хорошо, не торгуемся за каждую копейку, как это принято на Западе. От желающих нет отбоя. Обычно нам приходится выбирать, кого мы можем пригласить в этом году, а кого поставим на следующий. Но с белградским оркестром было много сложностей. На мои письма югославы не отвечали. По телефону тоже никак не удавалось связаться с нужными людьми. Наше посольство обещало помочь, но скоро я поняла, что обещанного буду ждать три года. Югославы не имели желания развивать с нами связи. Открыто не отказывались от сотрудничества, но и «да» не говорили. Тянули время в расчете на то, что нам надоест их теребить. Но как не теребить, если Никита Сергеевич требует результат. И чтобы быстро. Он был не из терпеливых. При каждом удобном случае интересуется, как идет работа с югославами, и упрекает – не справляешься. Я пожаловалась Николаю. Тогда еще могла ему жаловаться. Он позвонил в Белград кому-то из своих югославских приятелей и попросил мне помочь. Личные просьбы югославы чтут. Если друг-приятель попросил – это святое. Двух недель не прошло, а мы уже обо всем договорились. В общих чертах, но договорились. При близком знакомстве югославские товарищи оказались очень приятными людьми. Я все недоумевала – как же сильно на них влияют их политические заблуждения. Гастроли оркестра прошли хорошо. Культурные связи начали развиваться интенсивнее. Я была очень признательна Николаю и не раз говорила ему об этом. Теперь же в его изложении все выглядит так, будто он в 62-м спас мою карьеру. Неприятно слышать, как он рассказывает об этом посторонним. Просила его не делать этого. В ответ слышу обычное – «уже и пошутить нельзя!». Еще и сама получаюсь виноватой – сухарь, шуток не понимаю. Я тоже могла бы рассказать, как на самом деле, без каких-либо шуток спасла карьеру Николая в 50-м, когда работала секретарем горкома. Но не рассказываю и даже не вспоминаю об этом при Николае. Неловко получится, будто бы я его попрекаю. Не в моих правилах «шутить» на такие темы. Я помню то добро, которое сделали мне. А то, что делала сама, предпочитаю не вспоминать. За недостаточное развитие культурных связей с Югославией Никита Сергеевич не снял бы меня с должности. А вот те письма, которым я не давала хода, могли бы погубить карьеру Николая окончательно. У него в 50-м и без того было незавидное положение. Одного сигнала было бы достаточно, чтобы его выгнали бы из горисполкома. Когда начинаешь катиться вниз, каждый спешит тебя пнуть. Я помогла Николаю искренне. Была уверена, что все, о чем говорилось в письмах, – гнусная ложь. Потому и не давала им хода. Если я лично уверена, то зачем затевать разбирательство, трепать людям нервы? Я поступаю так не только по отношению к Николаю, но и к другим людям, которым я полностью доверяю. Не даю хода ложным обвинениям, если у меня нет сомнений в том, что это ложь от начала до конца. Но только в том случае, если сомнений нет совсем. Если хоть капелька сомнения есть – надо разбираться. Тогда, в 50-м, у меня не было сомнений в отношении Николая. А вот сейчас я бы за него не поручилась. Объективно не поручилась бы. Недаром говорят – чтобы узнать человека, надо с ним пуд соли съесть. Раньше не получится. Советую Светлане быть осторожнее с людьми. Нельзя полагаться на тех, в ком до конца не уверена.


Рекомендуем почитать
Горький-политик

В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.


Мой дед Иосиф Сталин. «Он – святой!»

Единственный из восьми внуков И.В. Сталина, Евгений Джугашвили является единомышленником и духовным наследником своего великого деда. И эта книга – не просто сенсационные мемуары, проливающие свет на кремлевские секреты и семейные тайны. Это – дань вечной памяти Вождя и его победной эпохи.Почему внук впервые увидел деда на трибуне Мавзолея, а второй раз – уже в гробу? Знаете ли вы, что после смерти Сталина на его сберегательной книжке нашли всего 30 тысяч рублей (для сравнения, самый дешевый автомобиль тогда стоил 8000)? Почему автор убежден, что его отец Яков Джугашвили не сдался в плен, а погиб в бою? Правда ли, что Жуков виноват в катастрофе 1941 года и как главный заговорщик «достоин расстрела»? Как «украинская мафия» во главе с Хрущевым убила Берию, а «проклятая каста» оклеветала Вождя? К кому были обращены пророческие слова Сталина: «Я знаю, что после смерти не один ушат грязи будет вылит на мою голову, но ветер истории всё это развеет»? Как отправили в отставку маршала Рокоссовского, бросившего в лицо Хрущеву в разгар антисталинской кампании: «Иосиф Виссарионович для меня святой!» И в чем главная ложь Путина?Эта бесстрашная книга не боится отвечать на самые запретные и опасные вопросы.


О Сталине с любовью

Ее величали «иконой советского кино» и «первой звездой СССР». Она была лицом великой эпохи и любимой актрисой Сталина. Ходили даже слухи о романе Вождя с Любовью Орловой… Как оказалось, это были не слухи, что подтвердила она сама! Любовь Петровна решилась написать о своих отношениях со Сталиным после того, как его тело вынесли из Мавзолея, а «разоблачение культа личности» переросло в информационную войну против «сталинизма». Она просто хотела восстановить справедливость и рассказать правду о любимом человеке… Разумеется, эта книга не могла быть опубликована ни в СССР, ни на Западе.


В окопах Донбасса. Крестный путь Новороссии

Эта книга — настоящая «бомба». Читать эти мемуары физически больно. Это — запретная «окопная правда» Новороссии. Горькая правда о подвиге Русского Мира и предательстве Кремля. О том, как дрались и погибали герои Донецка, пока Москва сливала Донбасс. О том, как наши мочили карателей в Дебальцевском котле, готовы были брать Мариуполь и освобождать Украину от бандеровской нечисти, но Кремль не позволил добить врага, позорно «прогнулся» перед «западными партнерами» и продал эту победу.