«Я плачу только в подушку». Откровения «первой леди СССР» - [19]
Не знаю, насколько далеко бы могло у нас все зайти. Но он был женат, сыну двенадцатый год шел. У меня дочка шестилетняя. Я в то время была не готова к тому, чтобы у Светочки появился отчим. Да и вся эта ситуация меня сильно озадачивала. Хочешь не хочешь, а приходилось действовать тайком, а я этого не люблю. Было еще одно обстоятельство. Я все никак не могла до конца разобраться в своих чувствах. Думала – а искренне ли я его люблю? В кого я вообще влюбилась – в известного артиста или в человека? В общем, сомнений хватало. В марте 49-го он ненадолго уехал из Москвы. Пока его не было, я все как следует обдумала и решила, что нам будет лучше расстаться. Очень важно расставаться вовремя. Так, чтобы потом приятно было бы вспоминать. Он понял, что уговаривать меня бесполезно. Его тоже в какой-то степени тяготила эта ситуация. Чувства чувствами, а долг долгом. Тем более что свою жену он очень уважал.
После расставания мы виделись изредка, по случаю. Когда меня назначили министром культуры, он пришел поздравлять одним из первых. С букетом. Он вообще любил дарить мне цветы. Поздравил – и ушел. Кроме одного раза, с которого началось наше знакомство, он никогда меня ни о чем не просил. Хотя мог бы. Поводы были, и я бы ему не отказала. Однажды вмешалась сама, когда его интригами пытались выжить из театра. Сделала выговор, кому следовало. Он об этом узнал. Пришел ко мне и сказал: «Не надо за меня заступаться. Если уж не хотят меня – уйду». Достоинство не позволяло ему погрязать в конфликтах. Та наша встреча была последней.
С тех пор как начали один за другим уходить люди моего поколения, я остро почувствовала, что и моя жизнь близится к концу. Наверное, поэтому и написала о своем «искушении». Не знаю, для кого я это написала, зачем доверила свою тайну бумаге. Но очень захотелось написать. Подметила один факт. Раньше, чтобы успокоиться, хотелось кому-то выговориться. Маме или Николаю, когда он был способен понять меня. А сейчас успокаиваюсь после того, как доверю свои мысли бумаге. Начинаю понимать, почему Толстой с Чеховым всю жизнь вели дневник. Раньше этого не понимала, считала дневники блажью, пустым делом.
Я материалистка, но мне кажется, что смерть – это еще не конец всему. Глупые, глупые мысли.
Спорткомитет лихорадит. Футболисты везли из Парижа чемоданами мохер. Таможня это обнаружила. Павлову[89] крепко досталось. В председателях он, правда, остался. У него важное поручение от Брежнева – организовать хоккейный чемпионат между СССР и Канадой[90]. Брежнев не любит менять коней на переправе. У Павлова трудная работа. Ему не позавидуешь. Он лично отбирает спортсменов для участия в международных соревнованиях. Если нет наград, получает нагоняй. Не так виноваты спортсмены, как Павлов. Зачем выбрал слабых? Почему подготовка хромает? Получи и сделай вывод! Те, кого не взяли, жалуются, пишут на Павлова кляузы. Короче говоря, нервная работа. И хуже всего то, что нельзя предсказать результат. В спорте многое зависит от случайностей. Спорт – это лотерея. В искусстве проще. Знаю, что если уж поехали Ойстрах или Рихтер, то краснеть мне за них не придется.
Практически одновременно с футболистами из Парижа вернулся ансамбль Моисеева. Уверена, что если бы таможня вместо футболистов взялась бы за артистов, результат был столь же плачевным. Лихорадило бы не Спорткомитет, а мое министерство. Удивляюсь людской глупости. Как можно одним чемоданом мохера или еще какого-то тряпья перечеркивать всю свою жизнь. Уличенных в спекуляции за границу не выпускают. Не будет больше возможности покупать что-то для себя и семьи. Для многих позорное звание «невыездного» означает конец карьеры. Так стоит ли овчинка выделки? Никто же ведь не нуждается, ни артисты, ни спортсмены. А привозит вещи для спекуляции половина из выезжающих. Да – половина. Я знаю, что говорю. Даже в министерстве не стесняются предлагать вещи, которые якобы «не подошли по размеру». Сама в три обхвата, а продает блузки на Дюймовочку! Как же, «не подошли»! Ничего не стесняются. У меня тоже бывает так, что куплю что-то, а дома рассмотрю и понимаю, что я этого носить не стану. Ошиблась, с кем не бывает. Но я не предлагаю купить, а просто отдаю вещь. Дарю. Мне не нужно, а кому-то пригодится.
Разговаривала с Моисеевым. Он, конечно, ручается за всех своих артистов. Сказала ему, чтобы не мерил всех на свой собственный аршин, а был бдительнее. В разговоре вспомнили о том, как в контейнере с декорациями Большого театра таможня нашла семь японских вязальных машин! Семь! Это же какую «коммерцию» надо провернуть, чтобы купить столько добра. Жаль, что тех «коммерсантов» так и не нашли и не посадили.
Снова не получила приглашения на главный праздник ЦК[91]. Есть много способов выразить свое недовольство кем-то. Отсутствие приглашения – один из самых значительных. Обычно звонят накануне, так что уже утром я знала, что праздник пройдет без меня. Поэтому на шесть часов назначила внеочередную коллегию. Всегда есть вопросы для обсуждения, хоть целыми днями заседай. Кухарский все понял, да и все поняли, но не в этом дело. Дело в том, что пока все празднуют, Фурцева работает. Это мой личный вызов, мой личный намек. Иначе я намекнуть не могу. Давно поняла, что никакой выпад в свой адрес нельзя оставлять без ответа. От кого бы он ни исходил. Иначе перестанешь себя уважать. Многого я не могу сказать прямо, но показать, как мало значения я придаю выпадам в свой адрес, можно всегда.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Единственный из восьми внуков И.В. Сталина, Евгений Джугашвили является единомышленником и духовным наследником своего великого деда. И эта книга – не просто сенсационные мемуары, проливающие свет на кремлевские секреты и семейные тайны. Это – дань вечной памяти Вождя и его победной эпохи.Почему внук впервые увидел деда на трибуне Мавзолея, а второй раз – уже в гробу? Знаете ли вы, что после смерти Сталина на его сберегательной книжке нашли всего 30 тысяч рублей (для сравнения, самый дешевый автомобиль тогда стоил 8000)? Почему автор убежден, что его отец Яков Джугашвили не сдался в плен, а погиб в бою? Правда ли, что Жуков виноват в катастрофе 1941 года и как главный заговорщик «достоин расстрела»? Как «украинская мафия» во главе с Хрущевым убила Берию, а «проклятая каста» оклеветала Вождя? К кому были обращены пророческие слова Сталина: «Я знаю, что после смерти не один ушат грязи будет вылит на мою голову, но ветер истории всё это развеет»? Как отправили в отставку маршала Рокоссовского, бросившего в лицо Хрущеву в разгар антисталинской кампании: «Иосиф Виссарионович для меня святой!» И в чем главная ложь Путина?Эта бесстрашная книга не боится отвечать на самые запретные и опасные вопросы.
Ее величали «иконой советского кино» и «первой звездой СССР». Она была лицом великой эпохи и любимой актрисой Сталина. Ходили даже слухи о романе Вождя с Любовью Орловой… Как оказалось, это были не слухи, что подтвердила она сама! Любовь Петровна решилась написать о своих отношениях со Сталиным после того, как его тело вынесли из Мавзолея, а «разоблачение культа личности» переросло в информационную войну против «сталинизма». Она просто хотела восстановить справедливость и рассказать правду о любимом человеке… Разумеется, эта книга не могла быть опубликована ни в СССР, ни на Западе.
Эта книга — настоящая «бомба». Читать эти мемуары физически больно. Это — запретная «окопная правда» Новороссии. Горькая правда о подвиге Русского Мира и предательстве Кремля. О том, как дрались и погибали герои Донецка, пока Москва сливала Донбасс. О том, как наши мочили карателей в Дебальцевском котле, готовы были брать Мариуполь и освобождать Украину от бандеровской нечисти, но Кремль не позволил добить врага, позорно «прогнулся» перед «западными партнерами» и продал эту победу.