Я оставлю свет включенным - [31]
– Ага, – с готовностью кивнула Клавдия, глаза зажглись, все внимание было приковано к ней, как к единственной счастливой обладательнице новой информации. – Такая фифа, куда там! Выставила меня из комнаты, представляете? Актрисуля престарелая!
– Как это выставила? – удивился Григорий Антонович, откладывая в сторону листок со своей поэзией.
– Ну вот так: «Попрошу вас удалиться», – довольно похоже передразнила Клавдия Анну Ивановну.
– Может быть, она действительно актриса? Тогда нужно преподнести ей букет! – предложил Генрих Карлович, явившийся на чаепитие, как всегда, в военном мундире. Он выглядел инородным элементом в толпе сельских жителей, но его это, казалось, совсем не смущало, равно как и всех присутствующих, привыкших к причудам доброго старика.
– Какая прекрасная идея, Генрих Карлович, – с радостью поддержала его Таша, подливая ему в чашку свежий чай.
– Да оставьте вы человека в покое! Ей нужно несколько дней, чтобы прийти в себя, – возразила Светлана Фоминична, входя в сад. Митя едва сдержал вздох разочарования: соседка была одна.
Светлана Фоминична тяжело присела на место за столом, которое мгновенно освободила ей Катя.
– Плесни-ка мне чайку, Ташенька, а ты, Клава, не мели языком, – беззлобно проворчала соседка. – У меня вон девчонка два дня дома просидела, выходить не хотела, как мать уехала. А тут взрослого человека детишки сдали в дом престарелых. Кто ж тут побежит сразу чаи распивать?
– И надолго тебе девчонку привезли? – деловито поинтересовалась Клава, кладя на тарелку несколько своих любимых сэндвичей с огурцом. – Как, говоришь, ее зовут?
Когда Клавдия Семеновна только начинала ходить к Таше на эти ее «пятичасовые чаепития», бутерброды, или «сэндвичи» с огурцами, как называла их Катя, ужасно ее смешили. Разве таким можно наесться? Бутерброд – это толстый ломоть хлеба, с маслом и колбаской, желательно, сырокопченой. А это что? Еды на полпальца! Смех, да и только! Резать дольше, чем есть!
Но чем больше она ходила к Таше, тем лучше понимала: сэндвичи – это не еда. Это способ поддержать разговор и провести время в хорошей компании. Бутербродом что – наелся и все, двинуться не можешь, сидишь и перевариваешь, как удав. А эти крохотные сэндвичи можно клевать, как семечки. И чувствовать себя английской леди. Что Клаве было в корне чуждо, но отчего-то приятно.
– Николь ее зовут, Николь, сто раз уже говорила! – буркнула Светлана Фоминична, делая глоток пустого чая. Хорохорясь и бодрясь, она тем не менее переживала из-за внучки.
– Вот имечко-то, прости господи, – фыркнула Клава, – и надолго она у тебя?
– Пока на год, а потом посмотрим.
– А что ж, родной матери не нужна уже? – ехидно поинтересовалась Клава, игнорируя неодобрительный взгляд Генриха Карловича.
– Нужна, – огрызнулась Светлана Петровна, – просто Анжела на повышение пошла, большим человеком стала. А у таких как: рано утром ушла, поздно ночью пришла. Девочка с нянькой, не дело это. Родная бабушка всяко лучше. Тем более что и школа здесь неплохая. Поживет пока у меня.
Мужчины деликатно отвели глаза, делая вид, что полностью увлечены чаепитием. А Митя с трудом сдержал радостный вопль: значит, диковинная птица Николь будет учиться в их школе целый год? Она живет рядом, они смогут даже ходить вместе. И возвращаться. Пожалуй, он был единственным, кто не заметил гнетущей тишины, воцарившейся за столом.
– Кукушка твоя Анжелка. – Клава шумно втянула чай. – Сбагрила девчонку и пошла карьеру строить. Пусть потом не удивляется, если ее в «Особняк» сдадут. Эта моя соседка тоже, видать, карьеристка.
– Типун тебе на язык! Да как же тебе не стыдно! – Светлана Фоминична с громким стуком поставила чашку на стол, расплескав чай.
Обе дамы обладали железным характером, и скандал был неминуем.
– Клавдия Семеновна, а помогите нам с Генрихом Карловичем выбрать гортензию для букета, – вмешалась Глаша, мягко направляя разговор в другое русло. – Столько ее в этом году, не знаю куда девать. И себе возьмете заодно. А я завтра сама зайду, приглашу ее на чай, может быть, человек стесняется. А вы, Светлана Фоминична, приводите Николь, пусть с моими детьми познакомится, все веселее будет. Друзей найдет и быстрее привыкнет.
И гроза миновала.
Клава, тяжело поднявшись, поковыляла вслед за Ташей.
– Вот ведьма, – тихо выругалась ей вслед Светлана Фоминична.
– Ты на Клаву не сердись, – все так же тихо ответил ей Григорий Антонович. – Правдорубка она, но баба неплохая.
– Да знаю я, знаю. Ой, ну что она в эти кексы свои кладет? – Не выдержав, Светлана Фоминична взяла кекс из новой порции, которую принесла Катя. – Читай, Антоныч, свой стих, все заждались уже, наверное.
День никак не заканчивался. Наполненный самыми страшными звуками – шарканьем войлочных тапок, железным звоном суден, переговорами медсестер с «гостями», как здесь называли оставленных за семейным бортом стариков, шумом слишком громко работающего телевизора и запахами. Запахи были хуже всего – лекарств и старости. И как люди живут здесь годами? Зачем так мучиться на закате жизни? Поверить в то, что кто-то считает такое существование нормальным, Анна Ивановна решительно отказывалась.
Десять лет назад в страшном пожаре Лиля потеряла новорожденную дочь. В заключении спасательных служб было сказано, что обнаружить ничего не удалось, но Лиля своими глазами видела, кинувшись к детской, когда пожар только занимался, что кроватка была пуста. Кто-то украл ее дочь! И ни увещевания любимого мужа, ни диагнозы психиатров не смогут ее в этом переубедить. Даже если придется вступить в схватку со всем миром, Лиля свою девочку найдет.
София — известный по всему миру автор бестселлеров, однако она уже давно не чувствует радости от успеха и с каждым днем все глубже погружается в трясину депрессии. Ее брак разваливается, муж ей изменяет и дорожит только собственной карьерой. Однажды София решает все бросить и просто улететь — не важно куда, ведь это ее последний шанс на спасение. А судьба тем временем тасует свою колоду, выверяя каждую из случайностей так, чтобы она полностью изменила жизнь двух доведенных до отчаяния людей.
Счастье Дины украла лучшая подруга Вероника. Она вышла замуж за ее жениха, родила ему двоих прелестных детей и переехала в дом, который Дина уже называла своим. Дина же погрузилась в пучину депрессии, потеряла работу и проводит дни в слежке за Вероникой. Когда та бесследно пропадает, подозрение сразу же падает на Дину. Чтобы избежать несправедливого наказания, она решает разыскать бывшую подругу и вскоре понимает, что жизнь Вероники вовсе не была столь радужной, как казалось. Разматывая клубок чужих тайн, Дина попытается вернуть и собственную жизнь.
Вере завидовали – красавец-муж, богатый дом, благополучная с виду семья. Но никто не знал, какие проблемы скрываются за красивым фасадом. И однажды женщина, прихватив с собой дочь, сбежала от проигравшего ее в карты мужа, чтобы вернуться в те места, где прошла ее юность, взглянуть в глаза своему прошлому и встретиться со старой, но не отгоревшей за все эти годы любовью.
У Жени была ясная цель — выйти за богатого мужчину и жить в достатке и радости, не обременяя себя ничем, кроме заботы о собственной внешности. Но однажды в дверь ее позвонил мальчик, назвавшийся Жениным сыном. И появление этого ребенка, страдающего тяжелым пороком сердца, изменило всю жизнь молодой женщины.
В аэропорту Франкфурта пожилой женщине становится плохо. Свидетельницами происшествия оказываются две сестры – успешная Диана и невезучая Лида. Но Диана, боясь опоздать на рейс, убегает, а Лида остается помочь. Спустя какое-то время обеим сестрам приходят посылки. Незнакомка решила наградить их «по справедливости» за те поступки, которые они совершили, и вскоре жизнь обеих сестер непредсказуемо меняется.
Можно ли стать богом? Алан – успешный сценарист популярных реалити-шоу. С просьбой написать шоу с их участием к нему обращаются неожиданные заказчики – российские олигархи. Зачем им это? И что за таинственный, волшебный город, известный только спецслужбам, ищут в Поволжье войска Новороссии, объявившей войну России? Действительно ли в этом месте уже много десятилетий ведутся секретные эксперименты, обещающие бессмертие? И почему все, что пишет Алан, сбывается? Пласты масштабной картины недалекого будущего связывает судьба одной женщины, решившей, что у нее нет судьбы и что она – хозяйка своего мира.
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).
Сэм Дюшан, сочинитель шпионских романов, вдохновленный бессмертным шедевром Сервантеса, придумывает своего Дон Кихота – пожилого торговца Кишота, настоящего фаната телевидения, влюбленного в телезвезду. Вместе со своим (воображаемым) сыном Санчо Кишот пускается в полное авантюр странствие по Америке, чтобы доказать, что он достоин благосклонности своей возлюбленной. А его создатель, переживающий экзистенциальный кризис среднего возраста, проходит собственные испытания.
Судьба иногда готовит человеку странные испытания: ребенок, чей отец отбывает срок на зоне, носит фамилию Блаженный. 1986 год — после Средней Азии его отправляют в Афганистан. И судьба святого приобретает новые прочтения в жизни обыкновенного русского паренька. Дар прозрения дается только взамен грядущих больших потерь. Угадаешь ли ты в сослуживце заклятого врага, пока вы оба боретесь за жизнь и стоите по одну сторону фронта? Способна ли любовь женщины вылечить раны, нанесенные войной? Счастливые финалы возможны и в наше время. Такой пронзительной истории о любви и смерти еще не знала русская проза!
В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.
Повесть известной писательницы Нины Платоновой «Я детству сказал до свиданья» рассказывает о Саше Булатове — трудном подростке из неблагополучной семьи, волею обстоятельств оказавшемся в исправительно-трудовой колонии. Написанная в несколько необычной манере, она привлекает внимание своей исповедальной формой, пронизана верой в человека — творца своей судьбы. Книга адресуется юношеству.
Нина, вдовствующая учительница, вынуждена уехать из страны по визе невесты, чтобы вызволить сына из сетей наркодилера. Богдана, торгующая шубами, воспользовалась услугами брачного агентства, чтобы познакомиться с иностранцем и сбежать от бедности и опостылевшей серости. Ольга, эксперт-искусствовед, хочет спасти любимого человека, заключившего невыгодную сделку и влезшего в долги. Три женщины, три судьбы, один континент – Америка. И одна на всех вера в то, что счастье достижимо и все ошибки исправимы.
Мона, кажется, родилась с серебряной ложкой во рту. Отец ее боготворит, денег всегда более чем достаточно, а потому все, что ей требуется от жизни, – это острые ощущения. Наркотики – пожалуйста, секс в кабинке супермаркета – да с удовольствием! Но однажды Мону похищают, и она оказывается в очень странном месте, называемом Перекрестком Старого профессора, более всего похожим на психиатрическую клинику или тюрьму строгого режима. Возможно ли вообще выжить в подобных условиях той, кто привыкла, чтобы ее малейшие прихоти немедленно исполнялись?..
Эльза любит рисковать и без колебаний идет к намеченной цели. Ей нужно устроить побег для сидящего в тюрьме возлюбленного — и она не сдастся. Даже если сам возлюбленный проявит слабину, Эльза не позволит ему повернуть назад. Ее любовь похожа на страстный и красивый танец, правда, нередко его финалом оказывается смерть.