Я охочусь на убийц - [101]

Джаза охватили одновременно злость и радостное возбуждение, но он заставил себя успокоиться, чтобы ни в коем случае не показать отцу своего волнения. Вот оно! Есть! Вот чего он добивался от Билли. Как же он сам не смог догадаться? Импрессионист, конечно, старался подражать Билли, но менял некоторые параметры, исходя из обстоятельств. Каждая жертва напоминала ту, которую выбирал себе Билли, и, может быть, поэтому Джаз не смог разглядеть разницы. Как же он упустил самое главное?

— Надо найти жертву. И тогда мы вычислим его, — выдохнул Джаз.

— Скорее всего. Но ты должен еще определить, каким образом ты узнаешь его. Он живет в нашем крохотном городишке, мальчик мой. — Билли усмехнулся. — Он завтракает в той же забегаловке, может быть, берет книги в той же библиотеке, что и ты сам. Ему очень удобно в Лобо. Раз уж ему удалось столько женщин убить здесь… Да, в Лобо ему весьма комфортно.

Какая-то смутная мысль родился в голове Джаза.

— Ты считаешь, он там родился и вырос, да? Может быть, он был знаком с тобой? Или жил по соседству с нами?

Билли снова неопределенно пожал плечами:

— Это, в общем, тоже не имеет большого значения. Главное, что он вписывается в обстановку. Он ничем не выделяется среди местных жителей. Это наша отличительная черта, Джаспер. Люди думают, что самое трудное в нашем деле — научиться резать тело или соблазнять девушек, уговаривать их сесть к тебе в машину. Нет, это сущие пустяки. Этому можно научиться даже с помощью Интернета. Настоящее искусство — это умение смешаться с толпой, гармонично слиться с ней. Вот в этом мы преуспели. — Он ослепительно улыбнулся. — Нас никто не выделяет среди простых добропорядочных граждан, потому что мы смотримся точно так же, как они. Мы самые обычные люди, сынок.

Джаз лихорадочно соображал, мысли в его голове быстро сменяли одна другую. Есть! Ключ к поимке Импрессиониста найден!

Надо скорее поделиться новостями с Уильямом. Он поднялся со своего места.

— Разве мы уже закончили нашу беседу? — обиженно спросил Билли. — Я даже не успел спросить, как идут дела у тебя со спортом. Гоняешь ли ты в футбол с ребятами, чем увлекаешься, кроме него?

Джаз взглянул на руки отца. ЛЮБОВЬ. СТРАХ.

— Мне пора, — объяснил он и, поборов себя, добавил: — Спасибо за помощь. Ты действительно оказал мне добрую услугу. — И он позвал надзирателя, стоявшего у двери.

— Не забудь о нашей договоренности, Джаспер, — напомнил Билли, когда из двери появился надзиратель. — Не дай Бог, ты забудешь!

— Я все помню и все сделаю, — пообещал Джаз.

Надзиратель отковал кандалы Билли от стола и заставил преступника подняться со стула.

— Джаспер!

Джаз уже выходил из комнаты, но тут оглянулся на отца, стоявшего в окружении вооруженных профессионалов, но все же не потерявшего своих собственных сил и не упавшего духом ни на йоту.

— Да?

— Я вспомнил начало нашего разговора… Ты вошел сюда, как будто в рыцарских латах, весь такой холодный и равнодушный. Просто какой-то сукин сын, иначе не скажешь. А как ты начал мне во всем поддакивать. Понес какую-то туфту насчет лайковых перчаток и тому подобной чепухи. Ты же пытался манипулировать мной. И кстати, эта попытка была неплохой.

Эти слова, сказанные со всей искренностью, ледяной сосулькой вонзились в позвоночник Джаза.

— Я — это не ты.

— Ты даже лучше.

— Я не представляю собой зло. — Если бы он сказал это кому-то другому или при других обстоятельствах, эта фраза прозвучала бы как сравнение, причем преувеличенное. Но здесь и сейчас она казалась даже недостаточной.

Губы Билли скривились в усмешке.

— Хочешь знать разницу между добром и злом, Джаспер?

Билли не стал ждать ответа. Он поднял вверх руку с надписью «ЛЮБОВЬ» и щелкнул пальцами.

— Так вот она, малыш. Слушай. Ты даже и сам не заметишь, как переступишь эту черту, пока она не промелькнет уже в зеркальце заднего вида.

— Хватит, Билли, — пробурчал один из надзирателей, и преступника вывели из комнаты. Если Джаз и надеялся на то, что отец выкрикнет что-нибудь напоследок, то его ожидало разочарование. Билли Дент исчез за дверью. Теперь Джаз слышал только тихое позвякивание цепей, когда его уводили в лабиринты Уоммейкетской тюрьмы.

Помощник шерифа Хэнсон не промолвил ни слова на всем пути назад в Лобо. Вместо него всю дорогу вопила сирена, а он изо всех сил вдавил в пол педаль газа. Вой полицейской сирены, как кувалдой, долбил Джаза по вискам до головной боли. Но парнишка старался не обращать на нее внимания и вместо этого сосредоточился на разговоре с шерифом по мобильнику Хоуви. Для этого ему приходилось орать во все горло, чтобы донести до Уильяма все то, что он торопился рассказать.

— …и поэтому он считает, что она не будет секретаршей в традиционном смысле, как мы понимаем эту профессию, — продолжал Джаз. — Может быть, ее работа даже называться будет по-другому, но связана при этом с… некоторыми функциями, которые, как правило, исполняет именно секретарь. Понимаете?

Он почти физически ощущал облегчение, которое в данный момент испытывал шериф.

— Ты только что прибавил нам работенки на неделю, не меньше, — говорил Таннер, — но эту работу я в состоянии обеспечить и сразу же возьмусь за дело.