Я не верю в магию - [5]

“Какие веретеницы? Змеи, что ли? Какие чтицы? Библиотекари? Какой узор? — Голова шла кругом. — Всё плохо. Всё очень плохо!”

— Бабуль, — тихо позвала она. — Раньше в твоей сказке не было никаких чтиц и веретениц. — Посмотрела с упрёком. — Ты рассказывала только о двух подругах, которые однажды насмерть рассорились из‐за… — Варя задумалась: «А собственно, из‐за чего они поссорились?» Ответ никак не приходил. «Видно, об этом бабушка прежде никогда и не рассказывала». В глубокой задумчивости добавила: — И одна из них затаила жуткую обиду на всю жизнь.

— Подожди! Не перебивай меня, иначе точно упущу что‐то важное, — женщина сердито посмотрела на неё. — Представь мир, в котором есть все расы: эльфы тёмные, эльфы светлые, гномы, люди, оборотни. Они спокойно соседствуют между собой: ведут торговлю, обмениваются товарами и услугами, заключают мирные договоры, браки, дружат или враждуют друг с другом. А самое интересное, каждая из рас мнит себя высшей, и нет‐нет да и представит, что владеть Ничейными землями должна только она. Именно на этой почве раньше и случались войны, пока однажды для всех не открылась истина: чёрными землями могут управлять только эльфы. Остальные расы там погибали. И вот с тех пор Терра Нуллиус каждые сто лет переходит во владение попеременно светлым и тёмным эльфам. Вот как ты думаешь, кто за всем этим приглядывает?

— Бог? — выдвинула предположение Варя, стараясь по возможности больше ничему не удивляться.

— Нет, не Бог, — пожилая женщина наклонилась и посмотрела в лицо испуганной девушки. — Это чтицы. Они видят судьбу любого человека и не человека от самого начала до самого его конца. Знают наперёд, что должно случиться в тот или иной период времени. И если это потянет за собой глобальные перемены во всём мире, то всегда вмешиваются.

— Они что, прорицатели? Ну, как Нострадамус или Ванга?

— Не совсем. — Ниира устало откинулась на спинку стула. — Прорицателям этого мира будущее приоткрывается лишь частично, и они всего лишь строят предположения на основании только своих видений. А чтицы — они читают, как в открытой книге, все тайны мироздания. Кстати, твоя мать одна из самых сильных из них. Именно она предсказала рождение сильной волшебницы, которой доселе мир не видывал.

— Любопытно! Что же она, раз такая сильная и всевидящая, не смогла предвидеть будущее собственного ребёнка? — Варя скептически улыбнулась, увлекаясь новыми подробностями старой сказки из детства.

— Эх ты ж, молодо‐зелено, ничегошеньки ты не знаешь, — Ниира огорчённо покачала головой. — В том мире серебряная нить жизни начинает складываться в кружево только в тот момент, когда через обрыв пуповины рвётся связь ребёнка с матерью и он самостоятельно делает свой первый вдох. — Женщина закрыла глаза, перед её внутренним взором проплывали события минувших дней. — Схватки начались преждевременно, и роды проходили сложно; твоя мать настолько ослабла, что потеряла бдительность, доверилась первой встречной повитухе, которой оказалась я.

— Но зачем ты это сделала? Для чего это нужно было тебе? Я не понимаю!

— Я всего лишь выполняла приказ. — Ниира открыла глаза. — Моя наставница решила, что великая волшебница — это непременно ты. У неё тоже было видение: из‐за тебя в мире начнутся жуткие беды. — Скривила губы в улыбке. — Сама посуди: кто отказался бы иметь при себе такого уникального ребёнка? В тот момент это решение для меня было самым правильным. И я поплатилась за свою безграничную любовь к наставнице, безоговорочную веру и преданность.

— Сандалеты. Обоз. Наёмники. Бояться ведьмаков. А, да — стать тенью. Дойти обязательно! Всё поняла!

— Правильно говорить не Сандалеты, а Синдалия, с ударением на букву “а”.

— Поняла. Не беспокойся! — Подхватила с пола мешок и закинула себе на плечо. — Ниира, скажи, а мои сны? Я с детства тебе их рассказывала, они и сейчас продолжают мне сниться, только они стали немного другими.

— Это не сны. Это память волшебниц.

— Какой кошмар! — Она весьма явственно вновь увидела парня с острыми ушками, выплясывающего перед ней в спальне. — Значит, где‐то там есть и этот придурошный эльф.

— Какой такой эльф? — Ниира выглядело испуганной. — Он был тёмный или светлый?

— А разве это имеет значение?

— Имеет! Завершаются очередные сто лет, когда Терра Нуллиус должны будут перейти в распоряжение Светлого Леса. — Её глаза превратились в узкие щёлочки. — Мне любопытно: кто из них смог к тебе пробиться? И как такое вообще возможно?

— Он был светлым. — Зазвонил телефон. Варя сняла трубку и быстро ответила: — Алло? Выхожу.

— Очень странно! Эльфы сами по себе не очень сильные маги, чтобы вот так вот запросто пробиться в другой мир, но у них есть очень древние артефакты, которыми они успешно пользуются. А что он хотел? Что говорил?

— Да ничего он не хотел. — А вот на вопрос “Что говорил?” Варя покраснела до корней волос. — Говорю же, какой‐то придурошный. — А про себя подумала: “А если окажется, что всё это правда и я с ним всё же повстречаюсь? Прибью гада!”

— Будь осторожна! — Повторила Ниира и, словно что‐то вспомнив из прошлого, быстро добавила: — Никогда не любила остроухих.